Присягнувшая Черепу

Едва он опять застучал, я сдвинула щеколду и дернула дверь на себя. Парень с разлету ввалился в комнату. Я подставила ногу, а когда он упал, вскочила сверху и приставила к горлу острие ножа. Позиция наша неприятно напоминала вчерашнюю нотацию Элы. Мне послышался ее бормочущий в ухо голос: «Важно пространство между телами». Оглядев забрызганную грязью рубаху молодого стражника, короткий нож у него на поясе и свои голые колени, прижимающие к полу его плечи, я поморщилась. Похоже, вместо позы «сейчас убью» у меня вышло нечто… другое.

Зеленая рубашка – парень был в форме – как будто не замечал моей наготы. Его взгляд прирос к рукояти упершегося ему в горло ножа. Он так мучительно косил глаза, будто надеялся взглядом удержать клинок. На убийцу он не походил.

– Я сейчас встану, – предупредила я медленно и спокойно, чтобы он не запаниковал, – и накину на себя что-нибудь. Пожалуйста, не пытайся меня прикончить.

Он пошевелил губами, будто молился про себя, но ответить не смог. Я убрала нож – он все не отрывал ошарашенного взгляда от клинка.

– Эй… – Я похлопала его по щеке, добилась, чтобы взглянул мне в глаза. – Ты хочешь меня убить?

– Нет, – тупо покачал он головой. – Меня прислал командор. С поручением.

– Поручение придержи… – я встала на ноги, – пока я натягиваю штаны.

Проходя мимо двери, я обнаружила прислонившуюся к косяку Элу. Я с недовольством отметила, что ей хватило времени накинуть свободную шелковую сорочку. А может, она в ней и спала. Или вовсе не спала. Так или иначе, жрица смотрела на меня со спокойной усмешкой.

– Советуя тебе обращать больше внимания на свое тело, я не имела в виду тут же взять быка за рога.

– Это посыльный, – буркнула я.

Эла только плечами пожала:

– Вот чем ты мне нравишься, Пирр, так это тем, что никогда не упустишь случая чему-то научиться.

Зеленая рубашка кое-как поднялся на ноги.

– Кто это? – выдавил он.

– Никто. – Я ногой захлопнула дверь. – А ты что за хрен?

– Анхо, – выговорил он.

Я сдержалась и бровью не повела. Мне всегда казалось особой жестокостью называть детей прославленными именами. Как будто человеку мало груза простого имени, собственной непрожитой жизни, чтобы его еще придавливали чужим. Я успела забыть, как часто жители Домбанга носили имена основателей и защитников города: Гок Ми, Анхо, Чуа, Тум, Вок… Понятно, для родителей это был едва ли не единственный способ сохранить растоптанную Аннуром историческую память.

Он, онемев, таращил глаза, пока я стягивала со спинки стула штаны, втискивала в них ноги и надевала через голову широкую безрукавку. Потом я откинула занавеску на единственном в комнате окне. Иссиня-черные краски ночи вылиняли перед рассветом.

– Чего Руку так неймется, что нельзя дождаться восхода, Анхо?

Я не слышала, чтобы Эла отошла к своей двери, но это ничего не значило. Я и ее приближения не услышала. Не важно. Мне приходилось скрывать от Рука и зеленых рубашек наши с ней разговоры, а не наоборот.

– Вас вызывают, – ответил стражник.

Он потянулся, чтобы схватить меня за руку и вытащить за дверь. Не от большого ума. Хорошо еще я к тому времени успела достаточно проснуться, чтобы его не убить. Просто отбросила протянутую руку, взяла его за горло и подтянула поближе. Под пальцем у меня билась артерия, его ласковые глаза округлились, но вырваться паренек не пытался. Ему было едва за двадцать: еще один мальчишка из обветшавшего войска Рука. Я чуть ослабила нажим и перешла на бодрый дружеский тон.

– Анхо, – медленно проговорила я. – Не стучи, не кричи, не пытайся меня тащить. Просто передай, что сказал Рук.

Сквозь его темную кожу пробился сливовый румянец. Стоило мне разжать пальцы, слова выплеснулись из горла в едином выдохе:

– Они напали на нашу барку!

Я нахмурилась:

– Они, как я понимаю, – местные мятежники, а барка – судно с подкреплением из Аннура?

Он закивал, как кукла-болванчик.

Я попыталась вообразить, как это было. На барке умещается легион, если не два – более сотни вооруженных солдат, почти наверняка ветеранов, других бы в Домбанг не послали. И против них горстка бешеных идолопоклонников? Вряд ли это был равный бой.

– Сколько вы взяли пленников?

Юнец только рот разевал. Я ласково похлопала его по щеке:

– Сколько?

Он молча мотал головой, долго не находил слов.

– Ни одного. Все мертвы.

– Ни одного пленного? – присвистнула я. – Рук, верно, не слишком доволен. Не хотела бы я быть на месте легата, когда Рук до него доберется.

Анхо смотрел на меня круглыми глазами:

– Он мертв.

– Легат? – нахмурилась я.

– Все. Легионеры, мятежники… все. Никто не выжил. Кто-то всех перебил.

Большую часть утра я провела, уныло стоя на палубе и глядя в скользящую мимо бортов мутную воду.

Внезапное известие от Рука взволновало меня. Что бы там ни случилось, а послал Рук за мной. Значит, мой план сработал. Ему нужны мои глаза, мой совет, а может, и еще кое-что. По мосткам до кованых ворот Кораблекрушения, крепости городской стражи, я летела с тем же восторгом, какой обуревал меня при ночной гонке по каналам.