Присягнувшие Тьме

– Повторяю: я возглавлял Бюро в течение двадцати пяти лет. Я знаю все винтики и колесики этого города, все пути, которые туда ведут. Ассоциации, которые организуют паломничества. У некоторых из них плохая репутация.

Я подумал об Unital6 и произнес это название. Бухольц согласился:

– Ходили слухи. Поговаривали о том, что в этой организации иногда утешают обманутые надежды странным образом… Перейдя через некий порог разочарования, человек готов выслушать все, что угодно. Попробовать все.

– Например, обратиться к дьяволу?

– Эти бессовестные подонки из Unital6 пользуются состоянием безысходности и предлагают этот выход. Черные мессы, заклинания, по правде говоря, не знаю, что еще…

Предупреждение тощего священника: «В армии Тьмы множество отрядов». На данный момент я насчитал три. «Лишенные света» и совершаемые ими убийства. Мои убийцы, охраняющие ворота в небытие. А теперь еще эти лжемаги, торговцы чудесами на черной бирже…

– Вы полагаете, родители Агостины поддались на их уговоры?

– Мать, но не отец. Он-то ничему не верит. А она верит всему.

– Она заплатила за черную мессу?

– Я в этом уверен.

– И на этот раз призыв был услышан.

Он раскинул руки, затем снова свел их, как театральный занавес.

– Можно себе представить, что существует противовес любви, подобно тому как во вселенной существует антиматерия. Именно эта противоположно направленная сила действовала в Агостине. Некая сверхструктура ненависти, порока, насилия заставила отступить болезнь и спасла ее. Можно назвать это «дьяволом». Можно дать любое другое имя. Падший ангел, лукавый, который неотступно преследует нашу христианскую цивилизацию, – всего лишь символ этой порочной энергии.

– Когда Агостина вышла из комы, ничто не указывало на то, что она одержима.

– Это верно. Но я знаю, что Лурд и Господь Бог тут ни при чем. Я чувствовал заговор. Я не доверял этой матери, темной и суеверной. А еще была Unital6, от которой несло серой…

– Вы расспрашивали девочку?

– Нет. Но я видел, как Агостина взрослела. Я догадывался, что в ней зреет змея.

– По каким признакам?

– По мелким деталям поведения. Словам. Взглядам. Агостина была похожа на ангела. Она молилась. Она сопровождала больных в Лурд. Все это было фальшью. Дымовой завесой. Дьявол сидел в ней. Он развивался как раковая опухоль.

Доктор Бухольц напоминал мне святого безумца.

– Слышали ли вы когда-нибудь о «лишенных света»?

Он издал низкий смешок:

– Это самая строго охраняемая тайна Ватикана!

– Но вы слышали о них?

– Двадцать пять лет в Лурде – вам это что-нибудь говорит? Я старый часовой. «Лишенные света», Обручение с Тьмой…

– Вы думаете, что Агостина заключила договор с демоном?

Он снова развел руками:

– Вы должны понять главное. Дьявол появляется перед своими жертвами в последний момент. Он ждет их конца. И только дождавшись, начинает действовать. Все происходит в состоянии небытия. Когда жизни уже нет, а смерть еще не исполнила свои обязанности. И чем дольше человек остается между двумя этими берегами, тем глубже, интенсивнее его общение с дьяволом. В случае клинической смерти со знаком плюс действует тот же принцип. Чем дольше этот опыт, тем точнее и четче воспоминания. И тем сильнее они влияют на последующую жизнь.

– Агостина пережила клиническую смерть?

– Да. В последнюю ночь она перешла от жизни к смерти.

– Откуда вы это знаете?

– Мне звонила ее мать.

– Вам, за тысячу километров?

– Она мне доверяла. Я был единственным врачом, который приехал к ней домой, в Патерно. Послушайте меня. – Он свел вместе ладони. – Агостина умирала. По моим сведениям, ее сердце прекратило биться по меньшей мере на тридцать минут. Это совершенно исключительный случай. Тогда ее и зацапал дьявол. Всю, целиком.

– Но она вам об этом никогда не говорила.

– Никогда.

Я приехал сюда, чтобы пролить свет на чудо Агостины и получил все, что хотел. На свой лад этот человек следовал неумолимой логике. Я спросил:

– Вы кому-нибудь рассказывали о своем открытии?

– Да всем. Воскрешение Агостины не является чудом. Это скандал в изначальном смысле этого слова, происшедшего от греческого scandalon – противодействие. Мерзость. Сама Агостина – это воплощенное противодействие любви. Физическое доказательство существования дьявола! Я это говорил всем, кто желал слушать. Поэтому меня и отправили досрочно на пенсию. Даже среди христиан не всякая истина приветствуется.

Что ж, логично! Но Бухольц был прежде всего оригиналом, который в конце концов убедил себя в своей правоте. Наблюдая за мной уголком глаза, он, по-видимому, почувствовал мое скептическое отношение и добавил:

– Я знал другой случай. Девочка, которая еще дольше оставалась в состоянии небытия.

У меня перехватило дыхание.

– Ужасающая история, – продолжал он. – Бедняжка лежала более часа без всяких признаков жизни!

Я вытащил записную книжку:

– Ее имя?

Пьер Бухольц открыл было рот, но замолчал. О дверь веранды что-то стукнулось.

Бухольц на секунду замер, а потом рухнул на низенький столик.

Вся спина у него была залита кровью.