Прислужник своего «Естества»

Никаких открытий в области фундаментальных наук. В медицине. В даже прикладных отраслях — всё так и осталось на уровне, который застал ещё я!

Техника и оборудование, чудом сохранившиеся от тех времён, ломается и портится постоянно. А чинят её… Плохо! Хоть и пытаются. (Именно поэтому, кстати, у вас и презирают техников — «нормальные» женщины, попросту ничего в ней не понимающие, так и считают, что это — удел низших. То есть — почти мужчин. Ну, или тех, кто обладает мужским складом ума. Что у вас считается недостатком. А напрасно. Никогда ещё незнание никому не помогло!) И даже если вам удастся вырастить и воспитать поколение «мальчиков из пробирки» — они окажутся абсолютно бесполезны в качестве профессиональных ремонтников и техников. Поскольку их будут воспитывать и обучать — женщины!!!

Так что и здесь я — ваш последний шанс.

Поскольку разбираюсь в технике. И когда не смогу уже работать по осеменению — смогу работать как профессиональный преподаватель. Технических дисциплин.

— Вот как. Хм-м… — женщина явно задумалась над его последним предложением. Стало быть — актуально! — Хорошо. Я поняла. Наша беседа, разумеется, записывается. И я дам всем членам Совета, когда мы соберёмся, прослушать её. Снабдив, понятное дело, своими комментариями. Но вы понимаете, разумеется, что такое решение должно приниматься только после обсуждения, и только — полным составом Совета.

Поэтому сейчас сообщите условия, на которых вы собираетесь предоставлять Федерации свои… Услуги. Чтоб мы представляли меру ваших амбиций.

— Амбиций у меня лично нет вообще. Меня эта предполагавшаяся работа вполне устраивает. То есть — осеменять красивых девушек и молодых женщин, и обучать подрастающее поколение технического персонала. Пусть пока и только — из девочек.

А условия мои просты до крайности: мне нужно, чтоб все мальчики, родившиеся от непосредственно меня — оставлялись в живых! И я — тоже помогал их воспитывать и обучать!

Далее.

Мне нужно, чтоб не предпринималось новых попыток захватить Андропризон — силой. Это была бы непродуктивная трата времени и живой силы. На всякий случай сообщу. (Не подумайте, что угрожаю!) В моём распоряжении сейчас несколько десятков торпед с нацистской Базы. И взрывчаткой из них я распорядиться смогу! То есть — заминирую подходы к Андропризону, и подготовлю ловушки для тех, кто захочет напасть с тыла или флангов. Далее. Управлять реактором я тоже умею. И привести его во взрывоопасное состояние — без проблем. Минутное дело! А уж — взорвать!.. — он пожал плечами.

Но такое решение я приму, только если меня — вынудят!

Далее. Все проблемы и разногласия мы должны решать — путём переговоров.

Ну и наконец — про персонал, нужный мне для того, чтоб обслуживать этот сложный комплекс. Я отправлю вам, на корабль, около семидесяти НЕ нужных мне работников. Остальные, которых я выберу для работы здесь, должны получать нормальное питание. И повышенную в два раза зарплату. С полным сохранением всех льгот и выплат по возрасту и выслуге лет.

Как видите — ничего нереального или противозаконного я не прошу.

Всё логично, и просто. И полностью соответствует идее сохранения в конечном итоге — Человеческой популяции!

— Я поняла. — женщина в очередной раз кивнула, — Утром, это значит, — она бросила взгляд в сторону — наверняка на имевшиеся рядом с пультом часы, — через четыре часа, мы, Совет, соберёмся на экстренное заседание. Обсудим ваши предложения и условия. На это уйдёт… Скажем, часа три. Независимо от того, какую резолюцию мы примем, вам об этом сообщим. А сейчас — до свиданья.

— Минутку, уважаемая Меделайн. То, что вы собираетесь принять резолюцию — без моего участия в совещании, или моего согласия — меня никоим образом не устраивает. Я хочу высказать свои аргументы и доводы — лично. Ответить на возникшие вопросы. И присутствовать на совещании непосредственно, пусть и в виде онлайн-конференции!

— М-м… — видно было, что женщина колеблется. Затем всё же решилась, — Хорошо. Мы соберёмся и включим трансляцию через пять часов! И вы — «присоединитесь».

— Отлично. Вот теперь — до свиданья.

— До свиданья.

Андрей щёлкнул переключателем, отключая трансляцию. Убедился, что отключен и микрофон. И только тогда позволил себе выдохнуть. И утереть пот со лба и шеи:

— Тьфу ты. Вот уж не думал, что так разволнуюсь!

— Что?! — Магда выпучила глаза, — Это ты-то — разволновался?! Да ты выглядел как настоящий политик! Невозмутимый, как танк, и абсолютно самовлюблённый и уверенный в своих силах! Я ещё подумала — куда там всем нашим «членам Совета» — до тебя! По части откровенной брехни и напускного пофигизма тебе воистину нет равных, о, господин наш!

Андрей, устало развернувшись вместе с вращающимся стулом к ней, криво улыбнулся:

— Магда, солнце моё. Спасибо, конечно, за моральную поддержку… Не поверишь: чувствую себя, как выжатый лимон! Да и вообще — не нравится мне вся эта фигня!

— В-смысле — какая?

— Да переговоры все эти. На самом-то деле это были — мои первые!

— Вот уж никогда бы не поверила!