Прислужник своего «Естества»

— Сам с трудом верю. Но я и правда — долго обдумывал. Все эти условия. И возможности моей работы. На благо Федерации. Пытался оформить в чёткие и простые формулировки… Ещё тогда — пока сидел, как медведь в берлоге — в этой чёртовой камере. Где сейчас сидят девочки из гарнизона.

— Вот как. Хм-м… Ну, тогда ты и правда — профессиональный политик. От Бога. Ты и правда — очень чётко и конкретно всё им изложил!

— Уж постарался. Да и согласись сама: то, что я сказал — они, как руководство вашего миллиарда, прекрасно знали и сами! Америки я им не открыл. Зато!

Предложил реальный, и практически ими же уже разработанный и утверждённый, план по спасению. Социума.

— Ага. Ну а сейчас — мы можем, наконец, пойти поесть?!

Андрей тоже кинул взгляд на часы у пульта.

Ух ты!

За ожиданием и «переговорами» прошёл уже практически час!

Значит — пора и правда — на ужин. А то вон: коленки, гады такие, дрожат!

То ли от голода, то ли от волнения.

Но скорее всего — от банального перенапряжения!

Когда он нормально спал за последние несколько дней?!..

«… ну вот не могу я равнодушно смотреть на этот волшебный божественный Дар — женские ножки! Вот уж точно рассчитал этот парень, в-смысле — Господь Бог! — чтоб ни один самец не мог бы не возбудиться, посмотрев на это чудо!!!

Но пытки и истязания над ними позволяют достичь этого самого возбуждения ещё быстрее! И с лучшей, если мне позволительно так выразиться, эрекцией!!!

Вот с пальчиков, изящных и пикантно кривеньких, я и начал.

Когда содрал первый ноготь, она аж завыла, задёргалась всем телом! А как начала биться и ругаться моя Надюша там, у стенки! Хе-хе!

Но я сделал вид, что не обращаю внимания, и продолжил разговор со своей новой «пассией»:

— Ну, как тебе, ласточка? Видишь, как я забочусь о твоём свободном времени? Теперь тебе на ножках педикюр не нужно будет делать! — а про себя добавляю: «если б допустить хоть на секунду мысль о том, что ты из моего подвала выйдешь живой!»

Принимаюсь за второй ноготь. Ну, тут пришлось вначале под ним слегка скальпелем плоть-то — подрезать: а то плоскогубцами никак ухватиться не мог. И когда подрезал, и когда тащил его, уперевшись другой рукой ей в промежность, она снова верещала, и куночка под моей ладонью конвульсивно сокращалась!

Божественные ощущения!

Восторг!

Ну, с другой стороны, ведь по той же Библии выходит, что женщин Бог создал — двух. Одну — вместе с Адамом, из глины, а вторую — уже из его ребра.

Ну, будем честны: тут он всё равно дал промашку. Не получилось и из второй — достойной и верной «боевой» подруги для его любимого детища. Мужчины. А получилась только склочная, капризная, ворчливая и вечно всем недовольная сволочь! Ничего и никому просто так не дающая! А — за деньги. Ну, или, если говорить про жён — за сытую и обеспеченную жизнь…

Так вот: я готов поспорить на свою шляпу, что перед уничтожением той, первой, совсем уж, видать, неудачной, вредной и сволочной, и Господь, и Адам — уж не отказали себе в удовольствии провести её предварительно через все муки ада!

То есть — запытали до смерти!

Радуясь, как дети, что подлая гнусная сварливая тварь извивается в муках и вопит!

А уж кто подсказывал Адаму, что и как делать: дьявол, или сам непосредственный Создатель — это я судить не берусь. Для этого у нас есть теологи-теоретики…

Но вернёмся от идейной базы — к практике. Взялся я после первых двух ногтиков на её правой ножке — за левую.

Вот уж снова крику было! И визга, и стонов! И проклятий. (Это — со стороны Надечки! А погоди ж ты у меня! Разозлишь — я и тебе повыдергаю! Предметы для нанесения педикюра!) Смотрю, девушка созрела. Да и я готов.

Снимая штаны, подумал, не переборщил ли я сегодня. С противовесами, раздвигающими её милые ножки — на каждой по сто пятьдесят кило! А вряд ли они (То есть — ножки!) могут выдержать более, чем по двести, не выворачиваясь из суставов, и не отрываясь от торса! А мне здесь — море кровищи, как уже говорил — ни к чему! Я во-первых — брезглив, а во-вторых — не люблю возякаться с тряпкой и ведром!

Но пока решил — оставить, как есть.

Уж больно хорошо ножки растянуты!

А уж как куночка её напряглась, подёргиваясь. В предвкушении!

Не волнуйся, голубка! Мой красноголовый воин не заставит себя ждать!..»

«… и вот я его достал. Подхожу вначале несколько сбоку, к её личику: уж лёжа на спине она может глазками-своими-алмазками видеть всё вокруг — прекрасно!

Показываю, приподняв и раскачивая им из стороны в сторону:

— Смотри, солнышко! Какого я тебе жеребца-то качественного приготовил! Вот! Сам замерял: двадцать три (Ну, это я, положим, чуть преувеличил! Но — самую малость!) сэмэ! И все они — к твоим услугам! Ну как? Начнём?

Она уже ничего не говорит, но зато прищуривается, и плюёт в меня.

Ну, мне к этим финтам, оскорблениям, и прочим проявлениям нетолерантности к нам с моим другом — не привыкать! Помазал я слюной, стекавшей с моего лица, крайнюю плоть, да и подобрался к её куночке.

А кучерявенькие у неё тут волосики. Пушистые. Нежненькие… Лосьоном, что ли, каким мажет? Или часто выбривает — иначе таких зарослей не было бы!