Прислужник своего «Естества»

Помазал вначале с помощью пальца там, внутри вожделённого лона — вазелинчиком. («Интимную смазку» я не уважаю!) А то чую, что пересохло там всё, как в Сахаре какой. Видать, от перенапряжения. И перевозбуждения! Хе-хе.

Вначале медленно и аккуратно, вставляю. Чую, как охватили моего жеребца стеночки, как пытается она из последних сил противиться моему проникновению!

А возбуждает. Невольно зарычал. Ах ты ж, такая-сякая гордая, ну погоди!..

И вот — понеслась!

О-о!.. Неплохо, неплохо. Очень даже… Всё так плотненько, приятненько… Но у Надюши — лучше! А уж у Валечки моей глупенькой… И чего ей не жилось спокойно?! Ведь не её же — пытал?! Почти.

Ну да ладно. Мне такие, «отвлекающие», мысли, помогают продлить. Акт. Да так, что начала снова извиваться и визжать, как свинья, которую режут, моя очередная конфетка. Как бишь её…

Тьфу ты: и правда — забыл, как её звать. А ведь только час как смотрел её пропуск.

Не суть. Главное, что её куночка снова стала конвульсивно сокращаться — так, как я люблю. Ну правильно: я же снова придавил её точёную шейку, чтоб заткнуть ей пасть! Чтоб не сбивала настрой бессмысленным непрерывным визгом.

Вон и личико — посинело. И глазёнки, кажется, сейчас выскочат из орбит.

Не-ет, лапочка моя визгливая. Так просто ты от меня не ускользнёшь!

Отпускаю руки, и воздух со свистом и рёвом входит в трепещущие лёгкие моей новой подопытной. Подышала? Хорошо. Продолжим!

Потому что привык я. Да и нравится мне это дело. С придушиванием. (И не надо с водой и тряпкой заморачиваться!) И куда только их гордость и спесь при этом деваются! И «разговорчивость»! А то — «сволочь»! Да «мразь»! Ну и — понятное дело «мерзкий садист»!

Только на пятом придушивании, наконец, кончил.

Это мне вазелин мешает. Скатывается он там, внутри, словно бы в какие-то катышки, что ли… Ну правильно — он не переносит воды. А куночка любой, даже самой расфригидной бабы всё равно что-то выделяет… И когда на «естественной» смазке, как, скажем у той же Надечки — кончаю я раза в полтора быстрее.

Но сейчас получилось хорошо. Теперь моё семя, оставшееся где-то там, глубоко внутри, само — заместо смазки. Потому что вытечь оттуда ему так просто не дам: затыкаю её кошечку, как пробкой, фаллоимитатором, с головкой потолще — почти с доброе яблоко.

Полежи так, свинка моя недорезанная. Пока я отдохну, чайку попью, да и пару-тройку строчек мемуарчиков накатаю… Вон: тетрадочка моя первая, куда переписываю начисто, уже закончилась, а стопка исписанных черновых листочков уже с два пальца толщиной! Если издать, даже за свой счёт — тут на приличный том хватит!

Однако я ж не совсем идиот — только под псевдонимом. И — в другом городе. Да и то — когда мне будет под восемьдесят.

И уже ничего в реале работать не будет…

Кроме воображения!»

Ужин прошёл в несколько натянутой обстановке.

Хоть они и сидели все за одним, сдвинутым из четырёх небольших, столом.

И несмотря на то, что Андрей и «вступительное» слово сказал, и поблагодарил ещё раз тех, кто абсолютно добровольно согласился — быть с ним, и начать строить Новое Общество, и ужин приготовил, и готов разделить тяготы, хотя и отлично понимает, что… и так далее, — внутреннего удовлетворения пока не было.

Недоделанное — не сделано!

И ещё не чувствуют эти девочки — его заботы и реального улучшения своих дел…

Поскольку он дьявольски устал, и физически, и морально, коленки всё равно слегка подрагивали. Но тон ему удалось сделать убедительным:

— … и последнее. Я не надеюсь, что вот прямо на все мои условия эти «членши» согласятся сразу. Наверняка мы будем достаточно долго торговаться. И обсуждать.

Но одно могу вам гарантировать: вы, моя личная гвардия, так сказать, приближённые, элита, будете жить лучше, чем жили до этого! И будет у вас всё то, что я обещал!

А сейчас — приятного аппетита. А, вот ещё что. Кто закончит трапезу — просьба. Использованную посуду относите в мойку сами. Включать не надо — я всё сделаю сам.

Когда чашки опустели, он, закончив первым, и дождавшись, когда закончат все остальные, объявил:

— Внимание. Предлагаю всем спокойно разойтись по выбранным комнатам, и лечь спать. Отдохнуть нам всем необходимо, поскольку на внутренних часах нашего Андропризона далеко за полночь. А работы завтра предстоит много. А разделю вас на рабочие группы я уже завтра. С учётом специфики ваших профессий! Ну, спокойной ночи!

Когда «добровольно присоединившиеся» восемнадцать девочек разошлись, с ним остались только женщины из его Семьи. Да и то — без Анны.

Магда сказала:

— И — что? Ты вот так храбро, даже не оставив никого на посту, отправишься спать?

— Ну, в-принципе, да. — он пожал плечами, — Насчёт «на посту» — не вижу необходимости. Ну а спать… А-а, да. Есть у нас ещё пара дел.

— Это какие же?