Приступ

Гамзила опаздывает. Но Олегу приходится уйти в Новгород-Северский. Антоний остаётся нос к носу с возмущённым его клятвопреступлением народом, с взбешённым проповедуемым «послаблением» причтом. И с весьма прагматическим Гамзилой. Который чётко следует правилу: «лучшие друзья девушек — бриллианты».

В смысле: «лучший друг русского князя — киса с кунами». Епископ, как всем понятно, не монах нищенствующий. Если потрясти — звенит.

В РИ в этом, 1169 году, Гамзила выгонит Антония из города, которому тот отдал тридцать лет жизни.

Антоний «и князю черниговьскому многажды браняшеть ести мясъ въ Господьскые праздьникы; князю же Святославу… не хотящю ему [и] изверже и [его] изъ епископьи».

Из Чернигова Антоний «иде къ Констянтину митрополиту въ Киевъ и пребываше тамо и съ сущими его».

Мне эти церковные игры… «спор о посте», которым, как паровозом, тянут на Русь более общее, все-православное «решение об ипостасях»… сама Святая Троица… Мне не интересно. Но анафематизмы как-то попали в руки, Трифа перевела, я сунул нос… Для меня, атеиста и пофигиста… как бы это помягче…

Тут глаза упираются в последнюю фразу последней анафемы в серии: «… как изобретателем новых и иноплеменных учений, анафема трижды».

И вспоминается, уже из 20 века:

«Собор 1157 г. показывает, как следует критически отнестись к „иноплеменным учениям“ и к их „изобретателям“ в догматике».

«Показывает» — проклясть. А, поскольку во всяком верующем обществе, в частности — средневековом, догматика есть доминирующая форма идеологии, а также культуры, архитектуры, образования, политики… то и вообще.

Типа: Пифагор, Архимед и Ньютон, поскольку их «учения» были, в момент появления, «новыми и иноплеменными» — запрещены.

Чёт вас, ребятки-патриархатки, не туда занесло.

Специфический термин: «латиномудрствующие». У Патриарха Сергия звучит (по сходному поводу 15 в.): «Собор… признал правильной борьбу… за церковное предание против рационализма…».

Глава 566

Всё понятно? — Тертулиан прав: «Верую! Потому что абсурдно».

Искать рациональность в христианстве нельзя. «Отеческое Предание» и «рацио» (разум, интеллект) — несовместимы. Л.И.Брежнев по другому поводу, но очень по-христиански формулирует: «Коля, логхики не ищи».

Пройдясь «изнутри» по ступеням догматического спора, я могу обозреть эту «матрёшку идиотизма» снаружи. А смысл-то в ней есть! Очень даже «рацио».

1. «Великая схизма» прошла столетие назад. Следом — катастрофа Манцикерта. Римско-католическая церковь расширяет зону влияния. Военным путём — Первый Крестовый поход; политическим — проповеди Бернара Клервосского; догматически — предлагая логические методы для исследования объекта, по определению неразумного — веры христианской.

Патриархат отбивается как умеет — анафемой.

2. Для греков эта ересь важна: они на «линии фронта». Католики — в Палестине, сицилийцы громят Корфу, утрачена Южная Италия, католические хорваты и мадьяры объединяются, итальянцы перехватывают левантийский трафик, в самом Константинополе многотысячные колонии генуэзцев, пизанцев и венецианцев.

Военные и экономические провалы пытаются компенсировать идеологически.

— Остановим коллективный Запад! Убьём их словом правды!

В смысле: силлогизмами соборных решений.

3. Вздрюченные Собором, «двумя ипостасями», архиереи являются на Русь, дабы с пеной у рта отстаивать «целость северного фланга» православия. И, само собой, Святой Троицы. А тут… пофиг. В Новгороде — немецкий двор, в Смоленске — немецкая церковь, Нифонт выговаривает: не ходите к немцам детей крестить — они обманщики. Нет чтобы: «зажарьте и съешьте!».

Византия, теряя Палестину, Армению, Италию, Малую Азию… стремится к усилению супрематии над церковью Руси. «Ну хоть что-то доится будет?!» И натыкается на «пшёл ты», как основной аргумент в любом богословском диспуте.

Из всего мощного оружия, выкованного мудрейшими епископами на Соборе, от «кувалды» Святоотеческого Предания остаётся только случайно, чисто хронологически в один протокол попавший, прилипший хвостик — решение «о посте в середу и пяток».

Русским другое не интересно. Но и в этом они плюют на Собор «с высокой колокольни».

— Им соборное решение — не указ? А если они завтра в латинянскую ересь впадут?!

* * *

— Рядовой Иванов! Застебнись!

— Зачем? Я ж ворога застрелить должен, а не пуговкой испугать.

— Застебнись! Бо вдарю.

Косвенный индикатор боеспособности. Очень косвенный.

* * *

С прибытием в Киев митрополита Константина II война вокруг «масла по пятницам», вспыхнула с новой силой.

Его положение было куда прочнее, чем Константина I.

Вокруг Ростика было множество сторонников раскола. Поликарп, игумен Печерский, еженедельно завтракал у князя. Призывал вернуть Смолятича и «гнать греков в три шеи».