Притчи иудаизма

– Помоги мне, чтобы я мог помнить себя и помнить, что я пришёл из дворца, чтобы выполнить очень важное поручение.

Три месяца прошли в обучении. Затем третий министр отправился. Он повёл себя так же, как второй. Оделся простолюдином и отправился к ним пьяницей. Но он только сделал вид: на самом деле он не был пьяницей. И он жил со всей этой честной компанией, делая вид, что он пьяница, делая вид, что он картёжник, и даже делая вид, что влюбился в проститутку. Но всё это была видимость – на самом же деле он действовал. И постоянно, как подводное течение, он спрашивал себя: «Кто я? Зачем я пришёл сюда? Для чего?» Он наблюдал себя. Он был наблюдатель. И добился, чего хотел: он вернул царю сына.

Уже поздно!

Как-то раз Баал Шем Тов решил удалиться для вечерней молитвы. Один его ученик, увидев такое, воскликнул:

– Рабби, но ведь уже поздно!

– Разве ты станешь указывать ребенку, – ответил Баал Шем, – когда именно он должен говорить со своим отцом?

Где же твое милосердие?

Человек с маленьким ребёнком шел по улице. Ребёнок горько плакал навзрыд. Отец не обращал никакого внимания на плач ребенка. Все прохожие оглядывались на подобную картину и думали: «Какой жестокий человек! Как он может спокойно слушать плач своего ребёнка и не обращать внимания на него». В конце концов, один из прохожих не выдержал и сказал:

– Где же твоё милосердие? Где же твое сердце? Ты что, не слышишь плача своего ребенка?

– А что же мне делать, уважаемый, – ответил отец ребенка, – если мой любимый сын, которого я берегу как зеницу ока, просит у меня булавку, чтобы почесать себе глаз. Разве из-за того, что я не выполняю его просьбу, меня можно назвать жестоким? Ведь если я сжалюсь над ним и дам ему булавку, он выколет себе глаза и станет слепым.

Ты урезаешь свою возможность жить в Боге

Как-то раз раввин Иаков Иосиф сидел за книгой в одной корчме. Вдруг вошел какой-то человек и стал беседовать с ним.

– Откуда ты? – спросил незнакомец.

– Я из Царьгорода, – отвечал раввин.

– А на что ты живешь?

– Я раввин в своем городе.

– А что ты делаешь еще? – не унимался незнакомец. – Достаточно ли у тебя средств, или тебе постоянно приходиться затягивать потуже пояс?

Раввин не хотел более продолжать этот, как ему казалось, пустой разговор.

– Ты отвлекаешь меня от занятий, – сказал он сердито.

– Если ты раздражаешься, – проговорил незнакомец, – то мешаешь Богу устраивать твои дела.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – проговорил рав.

– Каждый, – произнес незнакомец, – устраивает свои дела на том месте, на которое его поставил Бог. Но ты, не желающий ни с кем разговаривать, ты, желающий только учиться, урезаешь свою возможность жить в Боге.

Глухой

Однажды стояли музыканты и играли на своих инструментах, сопровождая игру пением. Под их музыку, в такт со звуками и аккордами, танцевала, маршировала и двигалась масса людей.

Один глухой от рождения смотрел на всё это зрелище и дивился. Он спрашивал себя: «Что это значит? Неужели потому только, что те люди проделывают со своими инструментами разные штуки, наклоняют их то туда, то сюда, поднимают, опускают и тому подобное, вся эта толпа людей дурачится, прыгает, производит разные странные телодвижения и вообще приходит в такой азарт?»

Для глухого человека всё это зрелище было неразрешимым вопросом, потому что ему недоставало слуха, и вследствие этого для него было непостижимо то восторженное движущее чувство, которое пробуждается в нормальном человеке звуками музыки.

Пусть будут кони твоими гостями

Во время своих странствий два брата, рабби Зуся и рабби Элимелек, часто заходили в город Людмир. Там они всегда останавливались в доме одного благочестивого бедняка.

Годы спустя, став знаменитыми, они снова наведались в этот город, уже не пешком, а в коляске. Их вышел встречать самый богатый человек в этом городе, до этого даже не желавший общаться с ними, и стал просить, чтобы братья остановились в его доме. Но они ему ответили:

– В нас самих ничего не изменилось, чтобы могло заставить тебя так сильно изменить к нам свое отношение. Новшеством являются только кони и коляска. Поэтому пусть будут они твоими гостями, а мы остановимся там, где обычно.

Мы видим плоды нашего творения

Как-то раз некто спросил раби Гамлиэля:

– Скажи, где обитает Господь?

– Я не знаю, – ответил тот.

– Так в чем же твоя мудрость, – воскликнул вопрошающий, – если ты ежедневно возносишь молитвы, даже не зная, где Он обитает?

Раби Гамлиэль проговорил:

– Ты задал мне вопрос относительно Того, Кто находится отсюда на расстоянии трех с половиной лет пути (во времена Гамлиэля считалось, что Господь обитает на седьмом небе, и добираться до Него нужно три с половиной тысячи лет). Позволь мне спросить тебя о чем-то, находящемся с тобой денно и нощно. Знаешь ли ты место его обитания, – я имею в виду душу?

– Я не знаю, – смутился человек.