Притворись влюбленной

«Точно! Выглядит очень забавно».

«У меня только что закончились длительные отношения, и я хочу повеселиться!»

«Выпьем сегодня? Расскажешь мне про всю эту хрень поподробнее».

После работы мы – я и Дункан (вы же понимаете, этот парень может оказаться настоящим психом) – встречаемся с моим новым знакомым в модном баре. У них «счастливый час», и в зале уже зажжена вся подсветка, но еще рановато, так что народа не битком. Через пять минут после того, как мы заняли столик, появляется Гарри.

Божечки, вживую он еще привлекательнее.

Гарри высокий – как, собственно, и указано в анкете (хоть кто-то не наврал для разнообразия), – и на нем простая белая футболка, чиносы, лоферы и дорогие часы на руке. Его темные волосы зачесаны так, что становится понятно: он заботится о своей внешности, но палку не перегибает. У Гарри золотистый загар, а когда он, улыбаясь, приветственно вскидывает руку, в уголках его серых глаз собираются морщинки.

Обычный современный Адонис.

– Гарри? – спрашиваю я так, словно сразу его не узнала.

– Ага. А ты Софи? И… – Он смеется.

Боже мой, от этого смеха у меня все внутренности превращаются в желе. Я вот-вот растекусь по полу. Гарри ухмыляется Дункану и протягивает ему руку.

– Предположу, что ты тот самый друг из графы «О себе», который не сможет пойти с Софи на свадьбу.

– Ага, и я пришел убедиться, что ты не маньяк какой-нибудь, – радостно отвечает Дункан.

– Нет-нет, я отложил свои злодеяния до осени. Трупы слишком быстро разлагаются в такую жару.

Не сдержавшись, я прыскаю от смеха, но, увы, мое хрюканье совсем не мелодичное. «Увы» – потому что, повторю еще раз, этот парень просто обалденно выглядит.

– Итак, – торжественно объявляет Дункан, – прежде чем я оставлю вас, голубки, наедине… Скажи, Гарри, в чем подвох? Почему ты согласился?

– Правда звучит очень печально: мне нужно сделать пару фото для соцсетей, чтобы доказать своей бывшей, что жизнь продолжается. А еще я работаю на телевидении, и такая история… Могу обещать, что не перескажу детали нашим сценаристам, но… Я чувствую, что меня ждет ни к чему не обязывающее веселье, и я бы не отказался от такой перспективы.

– Что ж, – говорю я, – могу обещать и веселье, и фото для соцсетей, но это просто бизнес, ничего личного.

Гарри поднимает бровь, и, честно говоря, это преступление с его стороны: он невыносимо сексуален, и сердце у меня в груди делает кульбит, а мозги на секунду зависают.

– Слушаюсь, мэм, – отвечает он.

А ну соберись, Софи!

– Условия сделки таковы: мы целуемся в щечку, ты обнимаешь меня за талию, ведешь себя так, словно я лучшее, что случалось с тобой в жизни, ты производишь впечатление на мою семью, а в воскресенье утром мы расстаемся навсегда, – продолжаю я как ни в чем не бывало. – Номера в отеле все забронированы, но я посмотрю, смогу ли взять комнату с двумя отдельными кроватями. В крайнем случае поспишь в моей комнате, а я притворюсь, что мы поссорились, и у кого-нибудь переночую.

Гарри глядит на Дункана.

– «Пятьдесят оттенков серого» смотрела? У тех ребят в соглашении и то было меньше пунктов.

– Ага, – серьезно кивает Дункан. – Она у нас извращенка. Держи ухо востро, а то она заставит тебя танцевать с ней медляк.

Мы с Гарри смеемся над шуткой, и на какой-то миг наши взгляды встречаются. Я чувствую, как меня бросает в жар.

Дункан сидит с нами еще несколько минут, а потом уходит. Мы с Гарри заказываем по коктейлю (акция «два по цене одного»). Проходит три часа, а мы так и сидим в баре, взяв закуски и еще выпивки.

Без всякого стеснения я рассказываю, что меня уже тошнит от одиночества и этой бесконечной вереницы празднеств по поводу чьей-то состоявшийся личной жизни, поэтому я и ищу фейкового бойфренда вместо того, чтобы просто явиться на свадьбу одной. Гарри объясняет, что найти парня – это еще не все, что нужно, чтобы оказаться по другую сторону любовных баррикад. Со своей бывшей девушкой он встречался семь лет, но в последний год все пошло наперекосяк: в последней попытке все наладить он сделал ей предложение на День святого Валентина; летом они спешно отпраздновали свадьбу, вот только отношения у них становились все хуже и хуже. В итоге она стала холодной и раздражительной, а он ей изменил.

– Я очень рада, что не собираюсь с тобой встречаться по-настоящему, – говорю я. – Измена – это же крест на отношениях.

Он не протестует, только мило пожимает плечами:

– Я облажался. Сам виноват. Но я не жалею о разрыве.

– Тогда почему ты так хочешь показать ей, что жизнь продолжается? Это же ты ей изменил, так?

– Ну… – негромко тянет он. – Потому что она переспала с моим братом.

– Да уж… Это у вас семейное.

Я смеюсь над своей шуткой, хотя говорила серьезно. Гарри криво улыбается, но уже через мгновение смеется вместе со мной и закатывает глаза в приступе самоиронии.