Привет, Яга!

Уже давно мне стало понятно, что на Темной Стороне создавать вещи почему-то нельзя. Выходила каждый раз какая-то ерунда — предметы появлялись, но очень дряхлыми. Теперь я отчетливо поняла, что ничего нового в этом престарелом мире нет и взяться ниоткуда не может. Однако сейчас оказалось, что переход подарил мне небольшой бонус — от царапин на ладонях ничего не осталось, только небольшие шрамы, будто ссадины когда-то давно плохо заживали. Интересно.

— Вась, смотри, у меня на руках ранки были, а теперь — ничего. Я только не помню, откуда они.

Мой помощник все пытался натянуть на себя рваные остатки футболки. Плюнув в сердцах, он бросил тряпки на пол и взял мои ладони. Повертел их, разглядывая.

— Ты вчера поранилась, когда ведро доставала. Оно очень тяжелым было, несколько раз срывалось, и веревка… Я не мог тебе помочь, — объяснил он с горечью.

— Да ладно, фигня… А почему я не помню? Мне казалось, что ведро прямо вылетело из колодца. Ну, почти. Очень легко было доставать.

— Легко? Ты очень долго корячи… пыталась с ним справиться. Пока больше половины не расплескала, так и не достала.

Василий задумался надолго. Мы вышли с ним на крыльцо и сели на ступеньки. Тут лучше думалось. Тишина позволяла не отвлекаться. Я всей грудью вдохнула запах прелой хвои и сырой земли. С каждым визитом сюда мне чудилось в здешнем воздухе все больше оттенков. Синяя луна сегодня пряталась за тучами. В темноте стало заметно, что на крыльце и стенах избушки тоже есть гнилушки, которые светились неяркими зеленоватыми огоньками.

— Так ты говоришь, он не помнил своего племянника? — спросил наконец Василий.

Я с трудом включилась в прежний разговор.

— Ну да, у него вообще вроде как амнезия. Не полная, что ли. И про внучку он типа не помнит. Я спросила, а он ничего не понимает. Фигня какая-то.

— У него внучка есть? — удивился Вася.

— Ну ты чего, тоже все забыл? Он рассказывал, когда с Той Стороны, нет, с Этой сейчас получается… Короче, он нам тут заливал, что уходил внучку искать на Темной Стороне. И не нашел… Не нашел — значит забыть можно? Дедуля года!

— Скорее всего, нет у него никакой внучки. Я думаю, все это была ложь от начала и до конца. Семь лет назад он якобы уходил… Не так давно, но у меня в памяти такого случая нет.

— А сейчас он сказал, что семь лет в коме лежал. И это получается…?

Я фатально застопорилась, потому что у меня уже ничего не получалось. Все рассыпалось и ничего не складывалось.

— Знаешь, чего меня вообще прямо вышибло? — продолжила я, когда поняла, что Василий тоже завис.

— Нет, пока не знаю, — произнес он с улыбкой.

— Я, когда его увидела, то сразу узнала. А как он рот открыл, то засомневалась — вроде и не он. Понимаешь? По разговору — совсем другой человек. Странно так. Очень натурально выглядел. Пока говорил, я верила ему. Ну не врал он, видно же… Хотя, как не врал, если мы точно знаем…? Может, это его брат-близнец у нас был? Надо было про брата спросить. Хотя вроде получается, что племянник у него сейчас — только один родственник. Родная душа. Он как-то так сказал.

— Да, но племянник — это сын брата или сестры, — пояснил Василий очевидный факт, который до меня почему-то не дошел.

— Блин, ну да. Точно. Нифига себе семейка! — я ошарашенно попыталась еще раз соединить разрозненные факты, и они частично вроде как срослись. Оставалось непонятным только главное: — Ну а какого лешего его племянник на нас напал?

При этих словах из-под крыльца вдруг вынырнула лохматая фигура и с визгом бросилась к лесу. Я, кажется, проглотила язык от неожиданности. В прямом смысле. Молчала и смотрела, как нечто неясное, противно причитая, уползало в ближайшие кусты. Не сразу дошло, что мой верный помощник ржет как конь. Человеческий хохот неестественно громко разносился в застоявшейся тишине.

— Не поминай… Никого… Тут… Забыла? — Он даже говорить не мог толком, так ему, видите ли, было смешно.

— Да тише ты! — Я нервно огляделась по сторонам. — Охренеть можно!

— Тут лишнего болтать нельзя. Не устаю повторять.

— Ну все, поняла-поняла! Сам-то вечно — рус…а…а…и пляски… — попыталась я уколоть Василия, но русалок «поминать» вслух не стала.

— Да уж. Точно. Поймала. Больше не буду, обещаю. Я, кстати, только на Светлой Стороне это себе позволяю. И только в исключительных случаях.

Мы помолчали. Леший в кустах затих. Потревоженная тишина успокаивалась. Огоньки вокруг нас разгорелись поярче и начали друг другу подмаргивать.

Василий вдруг поднялся, пробормотал что-то про «надо проверить» и решительно пошагал за дом. Бежать за ним совсем не хотелось, но через минуту оттуда донеслось звяканье металла и стало очень интересно, чего он там решил проверять. Пришлось ковылять следом.

Завернув за угол, я увидела длинную фигуру моего помощника, который над чем-то склонился у колодца. Оказалось, что Василий стоит над мокрым ведром и разглядывает его внутренности.

— С ума сошел? Не надо тебе больше взрослеть! — заорала я не своим голосом, подбежала и попыталась забрать у него ведро.

— Успокойся. Отдай. И не собирался. Возраст меня сейчас устраивает.