Привет тебе от меня из 1942-го года

На выходе из базара Соня задержалась возле одной торговки, предлагавшей за дёшево пирожки с фасолью и рыбной начинкой. Прошло довольно много времени с тех пор, как Соня с сыном бродили по городу, и Эдик смотрел уже голодными глазами на всё съестное. Недолго думая, Соня купила два пирожка, которые Эдик сразу же съел. А вечером Соня ругала себя за то, что купила эти злополучные пирожки, кто знал, чем обернётся такая покупка.

Эдик сначала жаловался на резкие боли в животе, потом свалился с высокой температурой, похоже, у него случилось отравление. Соня точно не знала, боясь допустить предположения о более худшем варианте: дизентерия косила людей лучше любого оружия. Нужно было срочно что-то предпринять для того, чтобы ни она, ни Анфиса не заболели вслед за ним.

Умоляя со слезами пожилую соседку с нижнего этажа, уговорила её спуститься вместе за водой. Одной донести воду с Дона двумя кварталами ниже, ей было не под силу. Воды катастрофически всем не хватало, было совсем не просто по крутому подъёму везти санки с бидонами и вёдрами. А, если учесть, что наступил ноябрь со своей переменчивой погодой, когда в течение одного дня шёл дождь, потом снег, превращая дорогу в ледяную горку, то поход за водой представлял собой тяжёлое испытание.

Третий день температура у Эдика не спадала, он почти всё время находился в сонном состоянии, таблетки, которые достала Анфиса не помогали. Лицо у мальчика осунулось, да и сам он стал совсем крошечный, как птенчик. Он угасал на глазах. На рискованный шаг решилась Анфиса:

– Отвезу я его в больницу, это будет единственным спасением. Ему необходима инъекция.

– Ты с ума сошла!? Этого делать нельзя, это может погубить его! – с отчаянием в голосе произнесла Соня.

Все знали, что в городе работает одна больница для населения, но под контролем немцем. Знали, что врачам было дано указание избавляться от некоторых больных, в том числе и заразных. Кроме того, подозрительно активно немцы предлагали населению делать прививки от какой-то болезни. В больницу обращались только в самом редчайшем случае.

– Всё же рискнём отвезти его в больницу, думаю, найдётся хотя бы один врач с доброй душой. – решительно сказала Анфиса.

Соня одела Эдика, укутала его большим шерстяным платком и спустилась во двор. Анфиса ждала их внизу с санками. На улице валил мокрый снег, идти было тяжело, голову приходилось опускать, чтобы снег не попадал в глаза. Навстречу шли люди, тоже с санками, тоже по своим каким-то делам. Война убивает одних, но не отменяет жизнь других, просто за неё теперь надо цепляться всеми когтями, бороться, кто как может. У Анфисы в кармане пальто лежал маленький свёрток, в нём конфеты. Таисия, одна из актрис в театре поделилась такой роскошью, конфеты достались ей от немецкого офицера, проявлявшего к ней благосклонность.

Теперь эти конфеты должны были перейти в другие руки в качестве большой благодарности за лечение мальчика. На всякий случай Анфиса держала при себе и ценное колечко. Среди врачей разные были люди, кто-то охотно принимал такие вещички, чтобы закрыть глаза на некоторые правила. Анфиса умела улаживать такого рода дела. В больнице она обратилась к медсестре, которую увидела в коридоре, с просьбой помочь определить мальчика. Его отнесли в комнату, где было уже трое детей. К счастью, согласились оставить Эдика дня на два или три для определения диагноза и оказания срочной помощи. На больший срок оставлять было опасно, немцы устраивали проверку.

Эдика удалось спасти, но, слишком истощённый, он едва мог стоять на ногах. Теперь за ним нужен был хороший уход и диетическое питание, чего в условиях резко изменившихся обстоятельств крайне тяжело было сделать. Оставшееся руководство театра сотрудничало с немцами, вело себя подозрительно, и оставаться в той обстановке было небезопасно. Анфиса просто перестала приходить туда, сославшись на болезнь, благо никого не интересовал на тот момент человек, выполнявший скромные хозяйственные работы, быстро нашли замену. Уход Анфисы означал, что карточек на продукты больше не будет, соответственно семье может грозить голод. Так как по карточкам выдавали и дрова, то появилась другая, не менее сложная проблема, печку пришлось топить не каждый день. Война разом убирает из твоей жизни то естественное, чем она поддерживается.

Анфиса обратилась за помощью к своей знакомой по театру Таисии. Она была уверена, что та не откажет в просьбе приютить у себя на время не окрепшего ещё после болезни мальчика. Ни для кого не было тайной, что к актрисе захаживает немецкий офицер, обеспечивая ей безопасность жизни в оккупации и одаривая подарками и продуктами. Таисия занимала две комнаты в большой коммунальной квартире в доме на Пушкинской и с лёгкостью согласилась принять к себе Эдика. Эта добрейшая женщина старалась помочь, имея на то возможности. Играя на сцене роли, она учила людей добру, разве могла она в жизни поступить иначе, что бы о ней ни говорили в связи с её нынешним положением.