Привидения. Столпы общества. Строитель Сольнес

Регина. Бедная мать… Вогнал ты ее в гроб.

Энгстран (раскачиваясь). Само собой, во всем я виноват!

Регина (отворачиваясь, вполголоса). У!.. И еще эта нога!..

Энгстран. Чего ты говоришь, дочка?

Регина. Pied de mouton![2]

Энгстран. Это что ж, по-аглицки?

Регина. Да.

Энгстран. Н-да, обучить тебя здесь всему обучили; вот теперь это и сможет пригодиться, Регина.

Регина (немного помолчав). А на что я тебе понадобилась в городе?

Энгстран. Спрашиваешь отца, на что ему понадобилось единственное его детище? Разве я не одинокий сирота-вдовец?

Регина. Ах, оставь ты эту болтовню! На что я тебе там?

Энгстран. Да вот, видишь, думаю я затеять одно новое дельце.

Регина (презрительно фыркая). Ты уж сколько раз затевал, и все никуда не годилось.

Энгстран. А вот теперь увидишь, Регина! Черт меня возьми!

Регина (топая ногой). Не смей чертыхаться!

Энгстран. Тсс… тсс!.. Это ты совершенно правильно, дочка, правильно. Так вот я чего хотел сказать: на этой работе в новом приюте я таки сколотил деньжонок.

Регина. Сколотил? Ну и радуйся!

Энгстран. Потому куда ж ты их тут истратишь, деньги-то, в глуши?

Регина. Ну, дальше?

Энгстран. Так вот я и задумал оборудовать на эти денежки доходное дельце. Завести этак вроде трактира для моряков…

Регина. Тьфу!

Энгстран. Шикарное заведение, понимаешь! Не какой-нибудь свиной закуток для матросов, нет, черт побери! Для капитанов да штурманов и… настоящих господ, понимаешь!

Регина. И я бы там…

Энгстран. Пособляла бы, да. Так только, для видимости, понимаешь. Никакой черной работы, черт побери, на тебя, дочка, не навалят! Заживешь так, как хочешь.

Регина. Еще бы!

Энгстран. А без женщины в этаком деле никак нельзя; это ясно как божий день. Вечерком ведь надо же повеселить гостей немножко… Ну, там музыка, танцы и прочее. Не забудь – моряки народ бывалый. Поплавали по житейскому морю… (Подходя к ней еще ближе.) Так не будь же дурой, не становись сама себе поперек дороги, Регина! Чего из тебя тут выйдет! Кой прок, что барыня тратилась на твою ученость? Слыхал я, тебя тут прочат ходить за мелюзгой в новом приюте. Да разве это по тебе? Больно ли тебя тянет стараться да убиваться ради каких-то шелудивых ребятишек!

Регина. Нет, если бы вышло по-моему, то… Ну да, может, и выйдет. Может, и выйдет?

Энгстран. Чего такое выйдет?

Регина. Не твоя забота… А много ль денег ты сколотил?

Энгстран. Так, крон семьсот-восемьсот наберется.

Регина. Недурно.

Энгстран. Для начала хватит, дочка!

Регина. А ты не думаешь уделить мне из них немножко?

Энгстран. Нет, вот уж, право слово, не думаю!

Регина. Не думаешь прислать мне разок хоть материи на платьишко?

Энгстран. Перебирайся со мной в город, тогда и платьев у тебя будет вдоволь.

Регина. Захотела бы, так и одна перебралась бы.

Энгстран. Нет, под охраной отцовской путеводной руки вернее будет, Регина. Теперь мне как раз подвертывается славненький такой домик на Малой Гаванской улице. И наличных немного потребуется; устроили бы там этакий приют для моряков.

Регина. Да не хочу я жить у тебя. Нечего мне у тебя делать. Проваливай!

Энгстран. Да не засиделась бы ты у меня, черт подери! В том-то вся и штука. Кабы только сумела повести свою линию. Такая красотка, какой ты стала за эти два года…

Регина. Ну?..

Энгстран. Немного времени бы прошло, как, глядишь, подцепила бы какого-нибудь штурмана, а не то и капитана…

Регина. Не пойду я за такого. У моряков нет никакого savoir vivre[3].

Энгстран. Чего никакого?

Регина. Знаю я моряков, говорю. За таких выходить не стоит.

Энгстран. Так и не выходи за них. И без того можно выгоду соблюсти. (Понижая голос, конфиденциально.) Тот англичанин… что на своей яхте приезжал, он целых триста специй-далеров[4] отвалил… А она не красивее тебя была!

Регина (наступая на него). Пошел вон!

Энгстран (пятясь). Ну-ну, уж не хочешь ли ты драться?

Регина. Да! Если ты еще затронешь мать, прямо ударю! Пошел, говорят тебе! (Оттесняет его к дверям в сад.) Да не хлопни дверью! Молодой барин…

Энгстран. Спит, знаю. Чертовски ты хлопочешь около молодого барина! (Понижая голос.) Хо-хо!.. Уж не дошло ли дело…

Регина. Вон, сию минуту! Ты рехнулся, болтун!.. Да не туда. Там пастор идет. Пошел теперь по черной лестнице!

Энгстран (идя направо). Ладно, ладно. А ты вот поговори-ка с ним. Он тебе скажет, как дети должны обращаться с отцом… Потому что я все-таки отец тебе. По церковным книгам докажу. (Уходит в другую дверь, которую Регина ему отворяет и тотчас затворяет за ним.)