Привычка выживать (СИ)

- Слабое оправдание, - фыркает Джоанна в наступившей тишине, - теперь вы все равно ждете чего-то захватывающего, не так ли? Если раньше вы жаждали крови, то теперь вы жаждете слез и истерик, признаний в том, что Игры сломали нас? – взмахивает руками. – Только прошу, не заставляйте плакать Китнисс, у нее это получается хуже всех.

И все, как по команде, поворачиваются к Китнисс, которая в настоящий момент с трудом понимает, каково это – плакать, зато представляет в красочных деталях, как нападет на Джоанну и отрежет ей неумный язык.

- Хорошо, не буду, - просто отвечает Том. – А тебя, Джоанна, не придется даже просить облить всех зрителей грязью и выругаться в прямом эфире?

- Да, в этом она хороша, - Энорабия тяжело вздыхает. – Думаю, только в этом.

- В чем же будешь хороша ты, наседка для будущего деспота? – огрызается Джоанна.

- Я буду делать то, что у меня лучше всего получается, - темнокожая профессионалка пожимает плечом. – Я буду молчать и улыбаться.

От зрелища молчаливой и улыбающейся Энорабии передергивает даже Хеймитча.

- Думаешь, тебе не вернут потраченные на стоматолога деньги? – спрашивает он, дыша на Бити перегаром, отчего Бити морщится и отодвигается, оказываясь в опасной близости к все еще улыбающейся Энорабии, и, поняв это, выглядит, как попавший меж двух огней несчастный.

- Главное, чтобы мне вернули деньги, которые я уже потратил на костюм для шоу, если вы еще до шоу поубиваете друг друга, - с улыбкой прекращает склоки Том. – Может, у вас будут какие-нибудь пожелания? Для дальнейшей плодотворной работы у меня нет вообще ничего, кроме старых записей ваших интервью.

- У нас будет по три минуты? – интересуется практичный Бити.

- Нет; никакого ограничения по времени для каждого из вас. Думаю, формат шоу будет больше похож на круглый стол, где демонстрация видео о вашей жизни будет обсуждаться вами же в прямом эфире.

- О, - восклицает Джоанна, и тыкает Пита острым локтем в бок. – Нам разрешат ругаться в прямом эфире! – Пит закатывает глаза; на самом деле, все присутствующие закатывают глаза, даже Китнисс, сидящая на галерке и вроде бы как выпадающая из компании.

- Или ты случайно погибнешь, сломав шею прямо на ступеньках сцены, - ворчит Хеймитч, - и тогда мы дружно оплачем тебя и разойдемся по домам.

По лицу Тома можно сказать, что он не рад быть здесь. Поставленная перед ним задача не была легкой с самого начала, но теперь, должно быть, она кажется ему вообще неразрешимой. Он устраивается в кресле поудобнее и наблюдает за препирательствами, и взгляд его все чаще и чаще задерживается на Китнисс, и девушка чувствует это, и начинает вслушиваться в препирательства еще внимательнее, чтобы отвлечься.

- В результате мы запишем несколько роликов с вами по отдельности и в парах, а потом поставим на повтор какой-нибудь патриотический репортаж о жизни после революции, - подытоживает ведущий, уловив момент редкого затишья, когда Джоанна только взглядом убивает туго соображающего Хеймитча, а Энорабия начинает делать замечания Каролине шипящим шепотом.

- А зачем здесь я? – Каролина не обращает внимания на замечание, и повисает благодатная тишина. Все смотрят на ведущего выжидающе, и тот, неловко вдохнув, и приняв на себя роль школьного учителя, пытается представить этот разношерстный сброд своими учениками.

- А это вы узнаете, если будете себя хорошо вести, - выдавливает строго и с одновременным смешком. Все воспринимают его условие всерьез. Ну, или делают вид, что воспринимают.

- Надеюсь, мне не придется опять обнюхивать вас на сцене, - подает голос Пит в наступившей тишине. – Не то, чтобы я думал, будто вы пахнете неприятно, просто со стороны это выглядит глупо.

Дальнейшие комментарии, поступающие сразу ото всех победителей, практически сводят на ноль все приложенные усилия Тома, хотя, судя по всему, он остается довольным происходящим, и даже подмигивает Китнисс, которая уходит из залы последней. Будто хочет сказать, что у них у всех есть еще шанс прорваться, если приложить разом усилия, и приложить их хотя бы в примерно одинаковом направлении.

- Вроде бы неплохой мужик, - резюмирует Джоанна в шумной толпе. – И будь спокоен, - обращается уже к Питу, - теперь половина из нас ляжет костьми, но заставит тебя понюхать его в прямом эфире.

Бити сдержанно улыбается, но с явным одобрением. Хеймитч отчетливо фыркает. Каролина прыскает в кулак, даже Китнисс не удерживается от того, чтобы представить нелепость и одновременную вероятность потраченных усилий нескольких людей для достижения такой дурацкой цели. И только Энорабия продолжает молчать и улыбаться, и этот ее финт нервирует всех.

…