Привычка выживать (СИ)

- Ты была весьма холодна со своей второй половинкой, - отмечает Энорабия свистящим шепотом, хотя седьмая была точно уверена, что в комнате, помимо нее и Гейла (тоже, к слову сказать, возникшего буквально из воздуха), во время разговора не наблюдалось. И Джоанна, признаться, успела даже поблагодарить Гейла за то, что тот не наблюдателен или тактичен, чтобы задать этот вопрос.

- Я здесь целиком, - огрызается она, понимая, что от ответа уйти не удастся при всем желании. – И нет у меня никаких вторых половинок.

Ей не нужно оборачиваться, чтобы понять, что эти двое за ее спиной переглянулись. И когда только успели спеться? И как только не возжелали поубивать друг друга? Умеют все-таки удивлять, черти.

Энорабия больше вопросов не задает. Разумеется, она все поняла с полуслова. Чего не скажешь о Гейле, который продолжает ждать либо дальнейших пояснений, либо дальнейших расспросов. Разумеется, его ожидания не сбываются. Но он не подает голоса, убежденный в том, что мужчине, тем более, мужчине, занимающим столь важное положение, не пристало расспрашивать о делах сердечных. Энорабия наблюдает теперь за ним – с лживым равнодушием. Вздыхает и качает головой.

- Даже Каролина сказала мне, что это никакое не «долго и счастливо».

Джоанна посылает вторую подальше. И вспоминает Каролину недобрым словом. Она-то думала, что сможет от девчонки отдохнуть, но куда уж там! То обстоятельство, что маленькая тиранка осталась в Капитолии под присмотром министра связи, ничего не значит. Ее имя у всех на устах. Живая внучка мертвого президента, так близко подобравшаяся к тем, кто, собственно, имеет отношение к свержению и последующему умерщвлению президента. Маленькая и будто бы неопасная девочка, слишком близко подобравшаяся к врагам своего деда, практически ставшая одной из его врагов. Но ставшая ли одной из них на самом деле – вот в чем вопрос.

- И где она только услышала это «долго и счастливо»? – вспыхивает от злости Джоанна. И стоически выдерживает все подколки Энорабии на счет того, каково почувствовать себя брошенной. Конечно, она не может не молчать, не может не оправдываться, и поэтому говорит, что брошенной не является. Хотя является пострадавшей стороной, и оттого еще более агрессивной к подобным бестактным вопросам.

Впрочем, в лексиконе Энорабии отсутствует слово «бестактный».

А в распорядке дня Гейла внезапно обнаруживается отсутствие вообще каких-либо дел, поэтому он продолжает сидеть в этой комнате и слушать этот жуткий, почти бесчеловечный разговор о делах сердечных, к которым не проявляет никакого внимания по причине своей непробиваемой мужественности. За что, собственно, и расплачивается единственной монетой, имеющейся в распоряжении окружающих его сумасшедших.

- И вообще, тебе лучше душевным состоянием нашего шефа заниматься, - выплевывает Джоанна, указывая второй конкретного адресата. Гейл поднимает на нее удивленные глаза. – Ну как же! – восклицает девушка, разводя руки в стороны. – Твоя беззащитная сойка отправилась в двенадцатый дистрикт вместе с совершенно свободным Питом. Уж поверь, для тебя было бы лучше, если бы Пит был скован собственными представлениями о верности мне, - и показывает язык; который только чудом не оказывается раздвоенным.

- Они там не вдвоем, - возражает Гейл совершенно спокойно.

- Да, - хмыкает уже Энорабия. – Они там с Хеймитчем и Эффи. Присутствие которых, к слову сказать, им и прежде никогда не мешало.

Когда в комнате появляется вымотанный донельзя Бити, ситуация с делами сердечными (хотя, конечно, больше разговорами о них) достигает почти критической точки, за которой кого-то ожидает смерть. Бити закрывает глаза и считает до десяти, вслух, как однажды посоветовал ему охотно дающий всякие профессиональные советы доктор Аврелий. На мгновение-другое воцаряется спасительная тишина, но не более. Джоанна крутит пальцем у виска, Энорабия хмыкает, Гейл закатывает глаза. И как только ты, Бити, сумел выжить со всеми ними в одном доме в течение длительного периода времени? Должно быть, у тебя замечательный ангел-хранитель. По крайней мере, был.

- Пока вы еще не поубивали друг друга, - говорит местный гений тихо, снимая очки и наслаждаясь тем, что наглые и разъяренные лица расплываются в не имеющие четких очертаний пятна, - хочу вам сказать, что завтра я отбываю обратно в Капитолий.

Вот здесь вновь повисает пауза, уже более продолжительная.

- А мы? – гневно спрашивает Джоанна.

- А вы едете во второй дистрикт. Атмосфера там, если верить Гейлу, неспокойная. Я должен выжить, - замечает не без ехидцы. И вновь водружает очки на переносицу, чтобы увидеть, как кривится лицо Джоанны, как Джоанна ловит взгляд Энорабии и будто бы видит в нем какой-то определенный вопрос. Потому что отвечает Джоанна вслух.

- Да, Вольт, общение с нами явно пошло тебе на пользу. Скоро и огрызаться начнешь, а там, гляди, и на баррикады полезешь, - подначивает его седьмая, а затем, опомнившись, быстро меняет свое настроение. – Какого черта я буду делать во втором?