Привычка выживать (СИ)

Целый дом в их распоряжении. В доме не четыре этажа, к которым они вполне привыкли, но места хватает. Пит готовит, Эффи делает вид, что руководит процессом, но больше мешает, Хеймитч медленно сходит с ума от раздражения, сонливости, тревоги и бессонницы. Черт возьми, конечно, к нему вернулась бессонница. Старая знакомая, от которой он скрывался долгие годы с помощью другой своей знакомой – алкогольной продукции. Старая знакомая, которая привела в его прежнее жилище всех прошлых призраков, держащихся за руки и скалящихся из самых темных углов по ночам. Хотя, если присмотреться, по ночам в доме вовсе не тихо.

Китнисс просыпается из-за своих кошмаров, а вместе с нею просыпаются и те, кто успел заснуть, потому что попробуй от такого крика не проснуться. На вторую ночь Эффи просто остается рядом с ней, хотя ее присутствие рядом Огненной девушке никак не помогает. Пит что-то рисует; в его доме съемочная группа нашла и чистые полотна, и краски, вполне пригодные для рисования, а идей, если верить его одержимости, у него более чем достаточно. На камеру он вдохновленно рассказывает, как справлялся со своими кошмарами после первых Игр, и Хеймитч думает о том, а не дать ли Китнисс кисть? Какая-никакая, а все-таки трудотерапия, должна помочь. Но девушке не помогает даже лук, к которому она наотрез отказывается прикасаться. Прогулки по любимым местам охоты тоже мало ее отвлекают, а постоянное давление (и постоянное присутствие Эффи, нужно сказать) неимоверно злят и выводят из себя. Хеймитч ее не осуждает, но Хеймитч не знает, что предпринять для того, чтобы как-то облегчить жизнь своей бывшей подопечной.

В конце концов, они договариваются о дежурствах. Съемочная группа умиляется при виде того, как Хеймитч тащит Китнисс под руку для прогулки, и что-то говорит ей на ухо, совсем по-отечески. Хеймитч ворчит и просит ее улыбнуться, но Китнисс – это Китнисс, и так как ее жизнь сейчас не зависит напрямую от количества дружелюбия, плевать она на дружелюбие хотела. Как и на всех, кого мучает своими кошмарами.

Джоанна выходит на связь на третий день пребывания в изгнании.

- Это просто какой-то ужас! – заявляет она еще до того, как появляется картинка. – Мы останавливались на сутки в каждом дистрикте, и только один из нас был в это время при деле! Я просто с ума здесь схожу. И, кстати, с нами отправились еще и военные…

На заднем плане действительно появляется Гейл, закатывает глаза, спокойно выслушивая каждую дерзость, сказанную Джоанной, а затем просто отпихивает ту в сторону, интересуясь, как, собственно, дела у них.

- Меняю целый отряд военных на одну Эффи Бряк, - просто отвечает Хеймитч, и получает острым локтем упомянутой Эффи промеж ребер.

- Ну, уж нет, - влезает опять Джоанна. – У вас, двенадцатых, там своя атмосфера…

Этот канал связи не так безопасен, поэтому ни о чем серьезном поговорить не удается. Джоанна, узнав о том, что двенадцатых сослали на неопределенный срок, делает большие глаза. Думает, она, кажется, о том же, о чем думают все остальные. Дорогостоящая поездка в дистрикты – только предлог. Предлог для чего-то, и их определенно заботит то, что они не имеют никакого понятия о том, что им уготовано в скором будущем.

Едва только экран темнеет, Хеймитч спрашивает у Пита:

- А как же стандартный обмен нежностями?

Пит закатит глаза и почешет переносицу. Здесь, в двенадцатом дистрикте, у них, действительно, своя атмосфера. Его путаные объяснения никого не оставят равнодушным. Хеймитч старается развить тему и задает бесконечные вопросы. Эффи гладит Пита по руке, и приговаривает что-то вроде «хорошо, что эта ведьма отпустила тебя живым». Китнисс наблюдает за ними как-то отстраненно, и сложно понять, что именно происходит в ее душе, пока на лице не отражается ни одной эмоции.

Хеймитч еще не знает, радоваться отсутствию всяких эмоций или же искать пути бегства.

…

Джоанна тяжело вздыхает и выключает планшет. Ей совершенно нечем занять себя в чертовом третьем дистрикте. Понятно теперь, отчего Бити такой неординарный. Он просто с ума сошел, как с ума сходил каждый, кто имел несчастье здесь родиться. Самого Бити, разумеется, здесь не видно. Съемочная бригада потащила его знакомиться со старыми и новыми друзьями, Бити морщится и спотыкается на каждом шагу, забывая все слова разом, и вообще выглядит неубедительно для человека, который убил семерых лишь с помощью своего ума. Выключенный планшет Джоанна забрасывает на одну из книжных полок. Сами книги не представляют никакого интереса, ибо все они, как одна, касаются профессиональной области интересов Бити, и Джоанна не уверена, поймет ли она хоть слово, если заглянет под обложку. Ее успокаивает только то, что никто, заглянув туда, ничего не поймет.