Привычка жить

Обнаружив в Катькиной комнате маленькую книжицу в яркой обложке и со знакомым до боли именем писательницы-детективщицы, Женя забралась с ногами в уголок дивана, настроившись окунуться с первой же страницы в закрученный лихо сюжет. Она с удовольствием порой увлекалась этими детективами. Да чего там говорить — ими вся страна увлекалась, сраженная наповал их количеством. О переходе же количества в качество Женя судить никогда не бралась. Что она, литературный критик, что ли? Она вообще к любой критике относилась несколько настороженно. Человек старался, писал… И вообще — раз текст читается, значит, хороший текст. А не нравится — не читай. То есть не покупай. Правда, иногда ей казалось все-таки, что персонажи у писательницы получались неживые какие-то. Будто второпях придуманные. Наверное, и впрямь второпях, раз с такой бешеной скоростью новые детективы в свет выходят. Но опять же — не ее это дело. Может, специально задумано так? Может, второпях — оно интереснее? А она тут будет оценки свои глупые выдавать… Кому они нужны, ее оценки? Сиди и читай себе в уголке, поджав коленки. То есть не цвети и не пахни, и полива не требуй, как говорит Катька вполне справедливо, сравнивая ее с аукубой японской.

Прочитав первые две страницы, Женя вдруг поняла, что ни слова не усвоила из прочитанного. Все провалилось в пустоту, даже страшно стало. Она подняла от книги глаза, прислушалась к тишине дома — хоть бы ребята пришли поскорее, что ли… Господи, так же с ума сойти можно!

И тут же, словно во спасение, заверещал требовательно дверной звонок. Кто это? Катька? Максимка? Вздрогнув, Женя подскочила и с радостью метнулась в прихожую и, даже в глазок не удосужившись глянуть, рванула на себя дверь от души.

— Ой, Анна Ивановна… Это вы?..

— А ты кого ждала, егоза такая? Хоть бы спросила, кто пришел… — решительно ступила в прихожую Анна Ивановна, на ходу расстегивая шубу и стаскивая с головы вязаный берет. — Что, не ждала?

— Не-а… Совсем не ждала. Я недавно звонила вашей Наташке, так она сказала, что вас до Нового года дома не будет…

— Ну да! Все правильно она сказала! Я и сейчас только на один денек в городе задержусь. Сама понимаешь — кругом корпоратив веселится, самое для работы время! А мы сейчас нарасхват…

— Да я понимаю, Анна Ивановна. Вы ж у нас артистка теперь. А к нам какими судьбами? — радостно целуя старуху в мягкую холодную щеку, весело запрыгала около нее Женя. — На чем записать такое счастье?

— Да на чем хошь, на том и запиши! Ну? Рассказывай давай, чего у тебя стряслось. Да побыстрее — времени у меня мало. И чаю мне налей погорячее.

— Да! Сейчас! Конечно! — ринулась со всех ног на кухню Женя. — Да вы в комнату проходите, я сейчас принесу.

— Ну зачем в комнату? Мы с тобой не княжеского роду, и на кухне можем посидеть!

— Ой, а может, вы есть хотите? Я мигом разогрею… — всполошилась Женя, оборачиваясь от плиты к вошедшей в кухню Анне Ивановне.

— А что у тебя нынче на обед? Иль, если по времени судить, на ужин уже?

— Жаркое…

— С говядиной?

— Ага!

— Ну, тогда давай. С говядиной мне можно.

— Хм… А со свининой что, нельзя?

— Нет, Женька, нельзя. Такая вот у меня теперь жизнь пошла — модельная почти. С нашим Аркашкой не забалуешь! Велел нам всем фигуру блюсти, чтоб кровь из носу! А со свининой какая может быть фигура? Сама ж понимаешь!

— Да изверг он, ваш Аркашка. По-моему, чем вы фактурнее будете смотреться, тем самобытнее.

— Да ты что, Жень! А костюмы? Под каждый лишний килограмм, что ль, новый костюм шить? Этак мы в два счета разоримся! Знаешь, какие они дорогие нынче, эти костюмы? И вообще, не заговаривай мне зубы давай. Рассказывай, зачем звонила. Наташка сказала, что у тебя голос шибко расстроенный был.

— Ну да, я звонила… Неделю назад еще. Вас дома не было. Я денег хотела на Новый год в долг попросить, Анна Ивановна… На работе сказали — зарплату не дадут… Представляете, как обломали? Как хочешь, так и выкручивайся! Хоть бы заранее предупредили, я бы поэкономила как-то.

— Вот сволочи, чего творят, а? А вечеринку новогоднюю небось затеют! Мы вот недавно в Черногорье ездили, это в соседней области городок такой небольшой, так там тоже ребята на начальство свое жаловались. Тоже зарплату им не дали, а корпоративку закатили — пир горой! Говорят, лучше бы эти деньги поделили да нам раздали… А сколько тебе надо-то, Жень? Ты говори, не стесняйся. Я дам. Я нынче при деньгах.

— Ой, да уже не надо, Анна Ивановна. Я вышла из положения…

— Как вышла? Твой-то бывший наверняка ничего не дал, знаю я этих мужей разведенных… Для них жена да дети — отрезанные уже ломти. Так ведь? Не разорился на вас твой бывший?

— Нет, Анна Ивановна, не разорился.

— Ну, я так и знала. И что нынче за мужик пошел такой безответственный? Разводится так, будто шкуру старую с себя сбрасывает. И твой такой же. Хотя с виду приличным вроде мужиком казался. Серьезным таким, надежным даже. И куда мир катится, непонятно.

— Ой, да ну его, Анна Ивановна! Пусть живет как хочет. Да я и сама выкрутилась, и без его помощи!

— Да уж представляю я, как ты выкрутилась. Опять продала чего-нибудь, что ль?