Приз

– Мы говорим сейчас о Рейче, у нас не философский спор, – мягко напоминал Григорьев, – Рейч за свою жизнь успел натворить много гадостей, как вы и я, но террористов он не обслуживал никогда! Вы хотите, чтобы вместо отчетов я состряпал пару-тройку доносов на старика?

– Это идеология, это уже не разведка, понимаете? А идеология не бывает без доносов и вранья! Разведка, впрочем, тоже! Не надо корчить из себя святого, Эндрю! Если меня выкинут в отставку, вам тоже долго не продержаться! – кричал Билли.

Он как будто забыл, что поездка Григорьева во Франкфурт была не его, Макмерфи, личным поручением, а частью масштабной операции. Григорьев должен был встретиться с Рейчем и проверить его как одного из возможных отправителей конвертов с неприятными снимками. Еще десяток сотрудников ЦРУ и ФБР точно с такими же заданиями поехали в разные города Европы, Америки и Австралии, туда, где жили люди, когда-то работавшие военными корреспондентами и имевшие возможность снимать американских инструкторов в Афганистане. Проверять бывших репортеров следовало тактично, аккуратно и абсолютно законными средствами, без провокаций и подтасовок.

Операция проходила под контролем все той же сенатской комиссии. Придраться могли к любой мелочи. ЦРУ переживало очередной кризис, кажется, самый глубокий и позорный за всю свою историю. Шла кадровая чехарда. Бесконечные проверки, увольнения, сведение счетов. Старая, безобразно распухшая бюрократическая структура, с ее рутиной, интригами, грязными секретами, агентурной сетью, научными лабораториями, дала трещину, сквозь которую стало видно, сколько там накопилось всякой гадости за многие годы напряженной безупречной работы.

Билли Макмерфи не хотел уходить в отставку. В последние годы страх отставки стал для него фобией. Он не доверял своему заместителю, который временно исполнял его обязанности. Он не мог допустить, чтобы за Рейчем и Рики следили агенты ЦРУ. Тогда вся информация стекалась бы не к нему, а к его заместителю, и тот мог распорядиться ею по своему усмотрению, использовать ее против Билли, чтобы занять его место.

Когда стало ясно, что без наружного наблюдения не обойтись, Билли с удовольствием ухватился за предложение Кумарина воспользоваться во Франции услугами частного детективного агентства. Он привык, что вопросы оплаты агентов его не касаются. Он просто забыл поинтересоваться. сколько это может стоить. И не подумал, что платить придется из собственного кармана.

– Пусть, пусть он заплатит брату моей горничной! – радовался Кумарин.

– А если Рейч умрет на операционном столе? – тревожился Билли

«Господи, как же вы мне оба надоели», – вздыхал про себя Григорьев.

Вечером Клер передала Кумарину видеокассету. На ней был заснят Рики в маленьком кафе, в обществе двух арабов. Перед тем как выйти и оставить Григорьева и Кумарина наедине с телеэкраном, она сообщила, что, по данным агентов, которые вели наблюдение, оба мужчины – граждане Саудовской Аравии.

* * *

– У них милицейская рация в машине, – сказал Арсеньев, – они перехватили нас и успели быстро смотаться.

Маша сидела рядом с ним, закрыв глаза, откинувшись на спинку. Ее знобило. Она куталась в плед, который очень кстати нашелся у Арсеньева в багажнике.

– Это не страшно. – сказала она чуть слышно, – они там еще появятся. Им нужна Василиса. Она свидетельница.

– Но она не видела никого из них достаточно ясно, чтобы составить словесный портрет. К тому же она не может говорить, и они знают это, они смотрели телесюжет и побывали в больнице. А ты не думаешь, что она была знакома с ними раньше?

Маша помолчала, потом медленно, неуверенно спросила:

– Как тебе кажется, твой сосед Гриша мог иметь знакомых убийц? Мог он стать членом какой-нибудь банды или секты?

Арсеньев нервно рассмеялся.

– Если бы ты спросила меня об этом неделю назад, я бы точно ответил: нет. А сейчас – не знаю. Гришка очень любопытный и общительный. Ему интересно болтать со всякими странными личностями. Ему кажется, что у каждого бомжа, металлиста, скинхеда есть своя история, таинственная и романтическая. Членом банды или секты он, конечно, не стал бы никогда, но мог с кем угодно познакомиться и разговориться на улице, в метро.

– В электричке, – добавила Маша.

– Да, в электричке, – кивнул Арсеньев, – ты что-то говорила про секту. Легко представить, что знакомство произошло именно в электричке, а со станции они вместе отправились к лагерю.

– На машине?

– Почему нет? Машина могла ждать на станции.

– Ага, и они спокойно, покорно в нее загрузились, поехали неизвестно куда с незнакомыми людьми.

– Ну они же познакомились в электричке, успели поболтать. Гришка, правда, очень общительный, любопытный и доверчивый.

– Саня, все это пока только наши с тобой фантазии. Мало фактов, – Маша поежилась, плотнее укуталась в плед. – В любом случае Василиса пока единственная свидетельница.

– У вас есть программа защиты свидетелей. А у нас нет, – сказал Саня.