Приз Гора

А в следующее мгновение у нее перехватило дыхание от облегчения, она увидела Селия Аркония. В руке он сжимал разряженный арбалет. Тот, кто держал это оружие прежде, лежал на боку. Из его безжизненного тела торчало четыре стрелы. Не трудно было догадаться, что именно арбалетчики были главными целями воздушных лучников, предполагавших, по крайней мере, поначалу, что только они будут в состоянии ответить на их нападение. Причина того, что тарны вышли из атаки так быстро, конечно, заключалась в том, что нападавшие не ожидали того сопротивления, с которым они столкнулись. Несомненно, они были поражены, возможно, ошеломлены, встревожены и даже напуганы грохотом огнестрельного оружия и теми потерями, которые оно производило среди них. Этого они ожидать не могли. Ведь ничто в их жизни не могло подготовить к такому повороты событий. Конечно, они должны были бы испугаться, как минимум того, что эти звуки и их страшные последствия, были эффектами того, о чем они прежде только услышали в легендах, эффектами инструментов, которые они до настоящего времени могли считать просто сказкой, эффектами запрещенного оружия.

Похоже, тарны, кружившие в нескольких сотнях ярдов в стороне, заходили на посадку.

— Они вернутся пешими, — сказал Порт Каньо, а потом, посмотрев на Селия Аркония, добавил. — Ты хорошо стрелял.

— Боюсь не достаточно хорошо, — пожав плечами, буркнул тот.

— Двое больше никогда не натянут тетиву, — заметил Порт Каньо.

— Я успел заметить Терсия Майора в одной из корзин, — сообщил Фел Дорон.

— Я тоже, — кивнул Порт Каньо.

— В него не попали, — со злостью в голосе сказал Фел Дорон.

— Нет, — согласился Порт Каньо.

— Вот я и говорю, — проворчал Селий Арконий, — что стрелял не достаточно хорошо.

— Сколько болтов у нас осталось? — уточнил Порт Каньо.

— У меня два, еще один есть Локвата, — ответил Арконий.

— Тогда нам конец, — заключил Порт Каньо.

— Тарларион ранен, — сообщил кто-то.

— Думаю, не опасно, — сказал другой голос. — Стрела, прошла навылет, не застряв в теле.

— Рана-то никуда не делась, и она кровоточит, — указал первый.

— Ну вот и займитесь этим, — бросил им Порт Каньо, — вместо того, чтобы болтать.

Тарларион, меж тем, спокойно стоял в оглоблях и жевал траву.

Слины развалились около разорванного трупа переводчика, их челюсти и даже мех на горле были покрыты свернувшейся кровью. Лапа одного из них лежала на остатках тела. Глаза зверей были наполовину прикрыты. Они просто дремали.

Эллен с трудом поднялась на дрожащие ноги и привалилась спиной к колесу фургона.

Спутники Мира собирались в стороне. Двое из животных были мертвы. Кардок, стоявший около их тел, поднял голову и уставился на группу людей, столпившуюся у фургона.

— Зарядите арбалеты, — приказал Порт Каньо.

Из тех, что пришли с Миром, одному уже никогда было не суждено подняться с травы, еще один был ранен, и очевидно тяжело. Всего их было шесть человек, включая Мира. В результате столкновения с тарнсмэнами и с убийством переводчика, оружие которого в суматохе, очевидно, подобрал один из его товарищей, теперь осталось четверо, один из которых был ранен. Но тот, кто был их предводителем, и который стрелял в переводчика, остался невредим, впрочем, как и сам Мир. Из их верховых ящеров целым и невредимым из боя вышел только один. Еще пара валялась утыканная стрелами, остальные, вероятно, сбросив своих наездников, сбежали в степь. Как и в случае с арбалетчиками, верховые тарларионы были главными целями, поскольку их наличие могло позволить противникам отступить, скрыться, рассеявшись по окрестностям. Я слышала, что у одного из многочисленных гореанских народов, называемых «Краснокожие дикари Прерий», есть высказывание смысл которого, сводится к тому, что «враг пеший — враг мертвый». Мне мало что известно о Прериях. Предположительно, это обширная лесостепная область где-то далеко-далеко на востоке.

Из людей Порта осталось пятеро из девяти.