Приз Гора

Эллен слышала, что хороший работорговец способен различить заждавшуюся, томимую потребностями рабыню даже в ситуациях, в которых, на первый взгляд, это могло бы показаться маловероятным. Даже за фасадом воинствующего свободолюбия, за стенами кропотливо отстроенных идеологических крепостей отрицания, работорговец сможет рассмотреть готовую, истосковавшуюся рабыню, жертву самоналоженного голода. Эллен слышала историю о необыкновенно красивой и молодой, но несколько высокомерной и снисходительной женщине-психиатре, которая полагала, что лечила встревоженного взрослого пациента. Откуда ей было знать, что этот пациент был гореанским работорговцем, целью которого был сбор сведений о ней самой. И вот, в то время как она сама попала под его обаяние и, борясь с тревожным, настойчивым шевелением в своем животе, которое он вызвал, пыталась вылечить его от его мужественности, «пациент» рассматривал, как она могла бы выглядеть, скажем, на сцене торгов или раздетой у ног мужчины в рабских цепях. Пока она думала, какие процедуры ему назначить, он, если можно так выразиться, измерял ее для ошейника, легко проникнув, за ее фальшивый и сфабрикованный фасад, за которым она пыталась спрятать рабыню, жившую внутри нее. Работорговец, ясно увидел эту рабыню. После этого остался лишь один вопрос, достаточно ли она хороша, чтобы быть доставленной на Гор. Да, он счел ее приемлемой. Однако, вместо того чтобы просто наметить женщину для приобретения, он решил вынудить ее столкнуться со своими собственными самыми глубокими чувствами. И это произошло во время их последнего сеанса, во время которого она искренне, немного патетично и отчаянно, выдвигала свои теории относительно того, что он должен лишить себя своей мужественности, теории, продиктованные политическими предпочтениями и совершенно противоречащие работам настоящих мэтров психологии, он вытащил из кармана своего пиджака некий предмет и бросил его на стол перед нею.

— Что это? — спросила женщина, хотя, конечно, знала, что лежит перед ней.

А какая женщина не узнала бы это?

— Это рабский ошейник, — ответил ей работорговец.

— Рабский ошейник? — опешила она.

— Ошейник рабыни, — улыбнулся мужчина.

— Я не понимаю.

— Ты можешь надеть его или отказаться.

— А где ключ? — поинтересовалась она.

— Ключ у меня, — сообщил он.

— Я не понимаю, — пробормотала женщина.

— Ты можешь приложить его к своей шее и закрыть или отказаться. Тебе решать.

— Я не понимаю, — шепотом повторила она.

Мужчина встал со стула.

— Ну тогда мне пора, — пожал он плечами, и отвернулся. — Я ухожу.

— Подождите, — остановила его женщина взволнованным голосом.

Он обернулся и замер, стоя лицом к ней.

Она никогда прежде не встречала такого мужчину. Она никогда не сможет снова встретить такого мужчину.

В его присутствии она чувствовала, странное головокружение от охватывавших ее эмоций. Она чувствовала себя смущенной, слабой, пораженной осмыслением своей женственности, такой женственности, которой она прежде никогда даже не подозревала в себе. И эта ее женственность внезапно показалась ей не только неотделимой, но и самой важной ее частью, это было драгоценно, замечательно и необходимо. С ней произошло то, чего никогда не случалось прежде. Она вдруг поняла, что в его присутствии, она была той, кем она была, бесспорно, радикально и фундаментально женщиной,

Она взяла ошейник и, обойдя стол, неуклюже встала перед ним. Позже ей предстояло научиться красиво двигаться и стоять перед мужчинами. На его фоне, рослого и мужественного самца, она казалась очень маленькой и женственной.

— Пришло время, отбросить свои теории и изучить реальность и мир, — сказал ей работорговец.

Женщина держала ошейник двумя руками, жалобно глядя на него снизу вверх.

— Что я должна сделать? — спросила она.

Мужчина указал на ковер между ними, и она едва понимая, что делает, дрожа от бушевавших в ней эмоции, до сего момента испытанных ее только в своих снах, этих причудливых коридорах правды, опустилась перед ним на колени.

— Теперь Ты там где должна быть, на своем месте, — констатировал он, — женщина, стоящая на коленях перед мужчиной.

— Кто Вы? Что Вы? — в отчаянии спросила она.

— Я — работорговец, — не стал скрывать он, — с планеты называемой Гор.

— Нет такого места, — прошептала женщина.

— Ты сможешь лучше судить об этом, — улыбнулся работорговец, — когда окажешься прикованной цепью к гореанскому рабскому кольцу. Голой.

— Я…? Прикованной цепью? Голой? — эхом повторила она, сжавшись под его пристальным, оценивающим взглядом.

— Да, тебя можно счесть приемлемой, — вынес он свой вердикт.

Слезы полились из глаз, стоявшей перед ним на коленях женщины. Наконец, она нерешительно протянула ему ошейник.

— Э, нет, — протянул он, — я не собираюсь облегчать это для тебя. Ты сама должна надеть его на свою шею и запереть, если, конечно, Ты этого желаешь.

И она сделала это.

— Замок, должен быть сзади, — подсказал мужчина.

Женщина подняла руки и повернула ошейник, тем самым наилучшим образом продемонстрировав прелесть окружения шеи стальной полосой.