Приз Гора

— Этого, — кивнул офицер на Селия Аркония, — от колеса отвяжите, но руки оставьте связанными.

— Что насчет рабыни? — уточнил один из солдат.

— Снимите с нее колодки, — велел офицер. — Тех, что сейчас прячутся в степи, вряд ли заинтересует простой домашний товар. Эта фигуристая штучка, хотя и несколько юная, будет хорошо смотреться на аукционной площадке, на Косе.

— Пожалуйста, нет, Господа! — заплакала рабыня.

Она бросила дикий взгляд на Селия Аркония, снова яростно забившегося в веревках, удерживавших его у колеса.

Офицер запрыгнул в кузов фургона и поднял копье, но повернув его наконечником вниз, тем самым предлагая прекратить боевые действия. Правда, было невозможно узнать, был ли этот сигнал замечен, а если замечено, то был ли принят.

Тяжелое железо было снято с лодыжек Эллен, и мужчина рывком поставил ее вертикально. В первый момент, оказавшись на ногах, у девушки потемнело в глазах, и она качнулась в сторону.

Но уже в следующее мгновение Эллен посмотрела на Селия Аркония. Их глаза встретились. Он был ее господином. Быстро, так же естественно как движение облака, изгиб стебля травы, трепетание листа, рабыня опустилась перед ним на колени и, склонив голову, принялась покрывать его ноги поцелуями.

— Ой! — вскрикнула она от боли, и отлетела назад, неловко завалившись на спину на то же самое место, где она была прежде, безжалостно, за волосами отдернутая мужской рукой.

Эллен в ужасе уставилась на того из солдат, что отбросил ее от Селия.

— Ты принадлежишь Косу, — прорычал тот.

Тем временем Порт Каньо, освобожденный от веревок, неловко покачнувшись, поднялся на ноги, и принялся растирать запястья. Фел Дорон и их третий товарищ, Локват, опытный арбалетчик, вскоре присоединились к нему. Мир, егерь и их раненный товарищ пока оставались связанными, как и представитель. Селия Аркония отвязали от колеса следующим, но его запястья оставались зафиксированными за спиной. Казалось, он пытался прожечь своим взглядом косианского офицера, но тот просто не обращал на него никакого внимания. Оружие, которое было захвачено у спутников Порта Каньо, было свалено в траву около фургона. Однако никто из них не спешил вооружаться.

Порт Каньо пристально посмотрел на Терсия Майора и честно предупредил:

— Мы найдем тебя. Выследим и накажем предателя Ара.

— Я вас не боюсь, — заявил тот, поднимая пистолет. — Я теперь равен Царствующим Жрецам!

Затем Терсий Майор повернулся к косианскому офицеру.

— Вы возьмете меня с собой в Брундизиум, — потребовал он.

— Только если Ты выбросишь запрещенное оружие, — предупредил подкапитан. — Я не собираюсь рисковать своими людьми.

— Трус! Трус! — завопил Терсий Майор. — Нет никакой опасности, никакой опасности! Вы — трус!

— Я отвечаю за вверенных мне солдат, — отрезал офицер. — А еще я могу ответить на твои обвинения соответственно, но в другое время, и в другом месте.

— Трус!

Но офицер уже повернулся к Порту Каньо и его товарищам, запрягавшим тарлариона в оглобли фургона.

— На вашем месте я оставил бы вашего молодого товарища связанным еще какое-то время, — сказал он, указывая на Селия Аркония. — Я, конечно, не думаю, что он будет в состоянии преследовать нас в степи. Но если он все же попытается это сделать, найдет нас и постарается вернуть это животное, нашу смазливую маленькую самочку, то мы убьем его.

Эллен бросала дикий взгляд на своего хозяина и в отчаянии попыталась вытянуть руки из наручников.

— На поводок ее, — приказал офицер.

— Встать, — скомандовал солдат, стоявший к Эллен ближе всех, тот самый, который оттащил ее от ног Селия Аркония.

Эллен, не мешкая, вскочила на ноги. Гореанская рабыня повинуется мужчинам, немедленно и со всем возможным совершенством. Гореане, знаете ли, не привыкли нянчиться со своими невольницами. Минимальная доля неуверенности может стать причиной для наказания.

Солдат же взял отрезок веревки и связал его узлом с той веревкой, которая все еще свисала с шеи Эллен, перерезанная Миром, во время его попытки увезти девушку, воспользовавшись суматохой боя. Мужчина рывком затянул узел, и Эллен была взята не поводок.

Эллен поймав на себе жадные взгляды многих солдат, опустила глаза и задрожала. Она ужа знала, что найдется не так много достопримечательностей, которые были бы более стимулирующими для этих животных в человеческом обличие, чем взятая на поводок женщина. Кроме того поводок недвусмысленно прояснял для нее, что она сама была не больше, чем животным.

Офицер снова перенес все свое внимание на представителя, стоявшего перед ним на коленях, голого и связанного по рукам и ногам.

— Помнится, Ты собирался, о чем-то рассказать, — напомнил подкапитан своему пленнику.

— Свяжите животных, — попросил тот.

Офицер взглянул на них, но звери снова не показались ему представляющими какой-либо интерес или несущими угрозу.

— Не вижу в этом необходимости, — пожал он плечами.

— Тогда я не буду говорить, — уперся представитель.

— И кто же будет их связывать? — осведомился офицер, скептически глядя на животных.