Признайся, если сможешь

– Вкусно, – поделилась я, отхватывая кусок побольше, – и совсем не приторно сладко. Мораль в том, что не все то, чем кажется?

– Какая мораль? – одарили невинным взглядом. – Знаменитый винарский фрукт, грех не угоститься.

Я вгрызлась в «яблоко». За зарослями папоротника мелькнула белобрысая макушка. Кто это там бродит?.. Любопытный садовник? Я вытянула шею, присматриваясь. Листья с шуршанием раздвинулись, и нам навстречу выплыла дева. Статная, высокая. Кукольное лицо, собранные под диадему волосы. На ней был расшитый золотом длинный сарафан в пол, целомудренно-скромный. Дева благородного семейства, хоть картину маслом пиши. Портил все томный взгляд из-под опущенных ресниц. Сильно выбивался из образа.

Она присела в изящном реверансе, Дарен сдержанно кивнул. Я застыла в ступоре, упустив момент для правильного приветствия. Попыталась слиться с папоротником, увлеклась «яблоком» и особенно громко чавкнула. Ой… Дева в мою сторону не повернулась, лишь сморщила нос.

– Доброго утра, – произнес Дарен, – это Алена, она с Земли.

– Ах, понятно, – отозвалась та, будто диагноз услышала. – Ваши родители сообщили о вашем прибытии.

– Вы вовремя, – согласился он и сказал мне: – Это Талина, моя жена.

Я поперхнулась. Жена?! Они на «вы»? Это нормально?.. Лев Толстой какой-то. Вырвался свистящий кашель. Ох, не в то горло яблочко пошло… Дарен заботливо похлопал меня по спине, я издала далекий от приличного звук, зато дышать стало легче.

– Извините, – я натянуто улыбнулась, – слишком вкусно было, откусила больше, чем могла проглотить…

– Осторожнее за ужином, – не оценила шутки Талина.

– О, я справлюсь, буду только невкусное выбирать.

– У нас все вкусное.

Она вправду с чувством юмора не дружит или издевается?

– Тогда готовься меня откачивать. – Я легонько ткнула Дарена в бок.

– Это священный долг куратора, – подмигнул он.

– У нас Лавэн целитель. – На лице Талины не появилось ровным счетом никакого выражения. Она живая вообще? Может, палкой потыкать? – А какой маг Алена?

– Прямо сейчас – никакой, – ответил Дарен, – у нее выгорание.

Раз приличия уже скончались в муках, я открыто на нее уставилась, рассматривая получше. Жена, значит. Маска радушия, застывшая на губах вежливо-ледяная улыбка. Глаза хитрые, носик острый. Это не зайка, это песец. Причем полный.

– Сочувствую, поправляйтесь, – обронила она равнодушно и переключилась на мужа. – Была рада встрече.

– Прекрасно выглядите, – ни капли не солгал Дарен. – Увидимся вечером.

Талина повела точеным плечиком и удалилась. Ну и… цаца. Чем-то она мне не нравилась. Фальшью как минимум. Или я не права? Дарен всяко видит ее насквозь с его-то ментальным даром. А сейчас он смотрел на меня, и очень пристально. Изучающе.

– Красивая, – пробормотала я. Черт, дайте-ка мне еще яблоко. – А давно вы… ну… вместе?

– С рождения.

– А?

Такого ответа я ожидала меньше всего. Через секунду дошло. Брак договорной и решали родители!

– А поженились когда? – уточнила я.

– Пять лет назад. Браки в традиционном земном понимании заключаются в Ладосе и Гарде. У нас иначе, и церемония – формальность. Талина носит мою фамилию всю жизнь.

– Оу, – только и смогла выдавить я.

Хотя на самом деле описать все это могло лишь выразительное «М-да». А Шелан? Выходит, он не имел права сменить невесту и остаться с возлюбленной Сельфой?..

– А если люди друг другу не подходят? – спросила я прямо. – Или не нравятся. Что можно сделать?

– Разойтись, – вкрадчиво подсказал Дарен, – хоть до церемонии, хоть после.

Обломалась стройная теория. Продолжу копать! Хотя чем дольше я нахожусь на Винаре, тем страшнее становится узнавать о Шелане… Возможно, он вовсе не затворником был, который жаждал тишины и спокойствия на родине, а тоже не считал не винарцев за людей. Отнюдь не все гении добрые. Вдруг разочаруюсь?

Глава 19

Корабль играючи рассекал волны, палубу мягко покачивало. Стараясь сохранить равновесие, я облокотилась о бортик и разглядывала воду. Не просто воду, а ту самую – из знаменитого канала Ноуль-Эрлан, по которому регулярно плавал Зеран Шелан. От дома до поэтического клуба, где зачитывал стихи и рассуждал о судьбах винарской литературы. Там я уже побывала, как и в других точках из путеводителя по Шеланским местам. Пушкин и Золотое кольцо, ей-богу! На туристической брошюре так и было написано: «Создатель миров – наше все».

Полная вчерашняя программа была такова: побродить по музею-квартире со старинной мебелью и исписанными стихами бумагами под стеклом, посетить возведенный в честь создателя миров памятник-фонтан и заскочить в сувенирную лавку, предлагающую прикупить магнитиков с надписью «округ Милож», открыток с водопадами и фигурок нахмуренного старца в сером балахоне.

Сегодня же я узнала, по каким улицам он гулял, на каких лодках катался и в каком кафе завтракал. Оно существовало до сих пор, историческая достопримечательность с древними скамейками и страшно представить какими ценами. Отведала его любимое пюре из неведомых фруктов, пока Дарен наворачивал что-то более вкусное и аппетитное.