Признание Сичжина

Утром следующего дня Сичжин действительно покинул часть. Моён с сочувствием думала, как тяжело должно быть солдату постоянно переживать расставания. Но сильнее сочувствия были сожаление и раскаяние в собственном выборе. «Я не должна была просить его извиниться. Мне стоило остановить его, когда он уходил. Остановить и сказать, что я хочу быть с ним. Я упустила свой шанс. Я потеряла Сичжина». Так повторяла про себя Моён, и душу ее заполняли горечь и пустота.

2

Через несколько дней и медицинской команде пришло время покидать Урук. Не все было гладко, но в целом миссию можно было назвать успешной. По возвращении Моён была намерена открыть частную клинику в престижном столичном районе Каннам, а также продолжить вести программу на телевидении. У девушки не было желания посвящать всю оставшуюся жизнь волонтерской работе; она считала, что участвовать в подобных проектах время от времени – более чем достаточно. Моён твердо решила заняться тем, к чему стремилась больше всего, и не отвлекаться ни на что другое. Каким-то образом это решение помогло не так сильно переживать о разрыве с Сичжином. В конце концов, ничего не поделаешь, если не суждено быть вместе, рассудила она.

Впервые за долгое время Моён надела платье и босоножки на каблуках. Принарядилась не только она, но и вся медицинская команда, уставшая от невзрачной одежды, которую носили в Уруке. Всем хотелось вернуться домой при параде.

Полевой госпиталь было решено безвозмездно передать миротворческой миссии ООН от имени больницы «Хэсон». Перед отъездом было положено провести инвентаризацию лекарственных препаратов. Со списком в руках Моён зашла в отсек госпиталя, служивший медицинским складом. Девушка все еще занималась проверкой, когда к ней присоединилась Мёнчжу, которую пару дней назад приписали к отряду «Моуру» следить за здоровьем военнослужащих. Хотя девушки были знакомы со времен учебы в университете, отношения между ними были прохладными, и при встрече они едва кивали друг другу, предпочитая сохранять дистанцию. Моён особенно раздражало, что Мёнчжу близко знакома с Сичжином и не скрывает их приятельских отношений.

– Думаю, это наша последняя встреча. Можно спросить кое-что? – начала разговор Мёнчжу.

– Нельзя… Так, что у нас здесь?..

Отвернувшись, Моён продолжила проверять коробки.

– Признайся, тебе ведь нравится капитан?

Моён показалось, что вопросительный знак из фразы Мёнчжу впился ей прямо в затылок, как рыболовный крючок в добычу. Девушка почувствовала, что краснеет.

– Ответ очевиден, – увидев краску на лице Моён, констатировала Мёнчжу.

Невозможно было понять, шутит она или говорит серьезно. Моён решила, что над ней насмехаются, и уже собиралась сказать в ответ что-нибудь ядовитое, но по рации сообщили, что вся команда медиков собралась для групповой фотографии, ждали только Моён.

Разодетые коллеги стояли перед камерой, держа в руках внушительных размеров баннер с надписью «Медицинские волонтеры больницы „Хэсон“». Моён выдавила из себя улыбку. Защелкал фотоаппарат. На душе девушки было неспокойно, однако, так или иначе, все закончилось.

До аэропорта надо было лететь на вертолете. Поскольку количество мест было ограничено, решили разделиться на группы и отправиться в два захода. Моён и доктор Сон полетели в числе первых.

Во время поездок с Сичжином Моён наблюдала много местных пейзажей, но вид на Урук сверху оказался совершенно неожиданным. Это было настолько прекрасно, что слова лишь умалили бы открывшуюся красоту. Живописность горных хребтов, веером раскинувшихся вокруг морского побережья, поражала воображение. Непрошено вторглось воспоминание о разговоре с Сичжином на пляже Навайо. Тогда он сказал, что выброшенный на берег корабль околдован красотой этих мест. Моён отвернулась от иллюминатора вертолета и закрыла глаза. Она боялась, что ее душа, тоже околдованная неземной красотой, разобьется, как тот старый корабль.

– Посмотрите, какой изумительный цвет у морской воды! Вот так надо жить, такими видами любоваться, а не рассматривать каждый день кишки в операционной. Толстая, тонкая, двенадцатиперстная… Тьфу! – разглагольствовал Санхён, любуясь пейзажем.

– Капитан Ю часто говорил, что, видя эту красоту, хочется ее защищать, – поддержал Санхёна сержант Чхве, сопровождавший медиков.

Услышав имя Сичжина, Моён невольно открыла глаза. В это мгновение все и началось.

Неизвестно откуда появилось облако разноцветных бабочек. Насекомые бились в иллюминаторы вертолета, тут же погибая. Пилот на секунду растерялся, и вертолет заметно тряхнуло. Лицо испуганной Моён стало белее бумаги. Санхён запаниковал и вцепился в ремень безопасности. Сержант Чхве сохранял спокойствие, готовый сделать все необходимое, чтобы помочь пассажирам, если будет нужно.