Признание Сичжина

Сичжин успокаивающе похлопывал Моён по спине. Через мокрую одежду рука чувствовала тепло ее тела. На это ощущение отозвалось сердце. Капитан спрашивал себя, догадывается ли Моён, с какими чувствами он мчался, услышав призыв о помощи. Он поймал себя на мысли, что прекрасно понимает Даниеля, который не раздумывая женился на едва знакомой девушке, когда той грозила смертельная опасность.

8

Старшему сержанту Со Тэёну

Я бы хотела, чтобы тебе не пришлось читать это письмо.

Потому что оно означает, что мой отец опять приказал тебе бежать от меня и мы снова далеко друг от друга.

Мне очень жаль, что все это происходит из-за меня.

И тем не менее я по-прежнему хочу знать, все ли у тебя хорошо. А ты по-прежнему не сможешь мне ответить… Так что, наверное, мы отдалимся друг от друга еще больше…

Прости меня. За то, что, даже зная, чем все закончится, все равно поехала вслед за тобой. За то, что готова была раствориться в твоем объятии. За то, что скучаю по твоему голосу, по звуку твоих шагов, по твоему смеху, даже по самому маленькому волоску на твоих бровях.

Мне надо было чаще держать тебя за руку. Чаще обнимать. Потому что теперь я жалею, что не делала этого постоянно. Потому что до сих пор люблю тебя.

Было бы чудесно находиться рядом с тобой в Уруке – я бы предпочла никогда не признаваться в своих чувствах.

Так что все-таки произошло между нами в аэропорту? Встретились ли мы снова или снова расстались?..

Юн Мёнчжу

Тэён перечитывал письмо снова и снова. Он слишком хорошо помнил, как девушка упрекнула его в том, что он опять растревожил ее душу. Тэён осознавал, что его собственная привязанность стала во много раз сильнее. Чувство в нем жарко пылало, и это было мучительно. Он оставил Мёнчжу не по собственной воле – таков был приказ. Но сколько ни извиняй себя обстоятельствами, на деле это действительно было бегством. Он был жалким дезертиром перед бесстрашно любящей его женщиной. Как если бы Мёнчжу использовала все пули, аккуратно и точно стреляя по мишени на стрельбище, в то время как он решил бы сэкономить боеприпасы и вообще отказался стрелять. Да еще бы упрямо твердил, что исполняет приказ.

Старший сержант считал, что существует три главных приказа. Первый, «В атаку», требует идти только вперед. Второй, «Держать оборону», говорит, что нельзя отступать ни на шаг. Третий, «Ждать команду», запрещает любое действие. Вот что называется приказом. И для солдата он должен быть важнее собственной жизни. Однако приказ, полученный Тэёном, нельзя было отнести к этим трем. Ему всего лишь было велено убегать.

Тэён открыл дверцу шкафа, в котором хранил документы. Среди рапортов, личных дел военнослужащих, журналов тренировок и прочих бумаг лежала стопка писем, полученных от Мёнчжу. Тэён добавил к ней только что прочитанное письмо. Он не ответил ни на одно из этих посланий. Ему хотелось сказать так много, что он терялся от одной лишь мысли выразить все это на бумаге. Тэён достал журнал текущей тренировки и закрыл шкаф.

Пока генерал-лейтенант Юн дотошно изучал журнал, старший сержант стоял по стойке смирно и рассматривал потолок.

– Есть ли среди участников кандидаты, достойные войти в группу «Альфа»? – через некоторое время бесстрастным голосом спросил генерал-лейтенант.

– Специальная тренировка рассчитана на пять недель, доложу по окончании, – отчеканил Тэён.

Он выглядел в точности так, как выглядит солдат перед вышестоящим начальником; по его лицу нельзя было прочесть ничего сверх положенного по уставу.

– Знаю, солдаты между собой называют тебя «инструктор-зверь». Примени свои способности и постарайся подготовить бойцов, достойных возглавить группу «Альфа». Выберем из них нового командира. У капитана Ю Сичжина крупные неприятности; думаю, ему придется оставить отряд и перейти на работу в штаб армии или министерство обороны. Для карьеры ему не помешает завести полезные связи.

– Так точно.

– Мёнчжу считает мой приказ о твоем переводе несправедливым. А ты что думаешь по этому поводу? – неожиданно спросил командующий.