Призрачные кошмары

Я испугалась. Это был уже знакомый мне воин-викинг, который бормотал что-то на древненорвежском в недрах моего сознания. Должно быть, он остановился на тропинке, удивившись моему появлению. Наши сознания снова слились воедино, и я ощутила, как по его спине пробежали холодные мурашки.

– Ты ведьма? – спросил он.

– Я не ведьма и не бог. Я всего лишь Тайка, – решительно сказала я его ртом, затерянным где-то в густой бороде, и смахнула рукавицей снег с его бровей.

– Как ты это делаешь? Ты управляешь моей рукой? – прорычал викинг-великан. – Как тебе удаётся проникать внутрь меня, управлять моим ртом и мышцами? Ты нечистый дух? Ты меня околдовала? Или я схожу с ума?

– Я не знаю, как я это делаю, – честно ответила я. – Это и для меня нечто новое и странное.

Я чувствовала могучую силу воина и казалась себе маленьким бродячим псом рядом с ним, который от страха поджал хвост и уши. Но, несмотря на это, я могла управлять его телом.

Я огляделась. В этот раз мы не были на берегу фьорда. Пейзаж казался знакомым. И, несмотря на то что всё было покрыто толстым слоем снега, я узнала это место. Раасепоринйоки! Я была в Финляндии, в Таммисаари[15], но, очевидно, в какую-то другую эпоху, потому что крепость ещё не была построена, а река казалась намного шире, чем сейчас.

– Как тебя зовут? – спросила я.

– Торфинн, – ответил мужчина и сплюнул на снег. – Пойдём, ведьма. Я уже опаздываю на пир.

Перед длинным и высоким бревенчатым домом без окон были разведены большие костры, а рядом с дверью стояли жерди, на которых висели, вероятно, принесённые в жертву богам Похъёлы животные. Изнутри доносился хохот, пьяные песни и звуки буйного празднования.

Торфинн уверенно распахнул дверь и вошёл внутрь. Я стряхнула снежинки, скопившиеся добротным слоем на шубе и накидке. Торфинн снял их, и я ощутила, с какой гордостью он демонстрировал свои лучшие штаны, шерстяную рубаху и широкий кожаный ремень с красивой пряжкой.

Внутри было жарко. В воздухе витал аромат пива, приготовленной на меду рыбы симы и крепких мясных блюд. Длинные столы были заставлены горшочками и блюдами с лососем, хлебом, сыром и творогом.

В центре зала находился большой очаг, над которым висел чёрный котёл. В нём варились самодельные колбаски. Кругом клубился дым, что, очевидно, это было обычным делом, так как на стенах от пола до потолка лежал толстый слой копоти.

– Горшочек со змеями, – сказал Торфинн, выхватывая с блюда одну змейку и засовывая себе в рот.

– Я вегетарианка! – вспыхнула я, намереваясь выплюнуть солёный жирный комок.

Я с интересом рассматривала помещение глазами викинга. Люди в нём развлекались тем, что бросали друг в друга обглоданные кости и покатывались от смеха, когда им удавалось попасть в цель. Кто-то прошёл мимо нас и помазал наше лицо кровью из глиняной чаши. Вероятно, это была кровь животных, забитых для праздника. Она же была разбрызгана и по стенам. Казалось, будто я попала на дикарскую вечеринку или праздник душевнобольных.

Перед нами поставили небольшое деревянное блюдо, в котором нужно было помыть руки. Я наблюдала за грубыми лопатовидными ладонями Торфинна, больше похожими на два ковша. Затем в наши руки всунули огромный рог для питья, в который быстро налили пиво. Часть его вылилась на пол.

– Мы называем это bjórr[16], чувствуешь вкус восковницы и клюквы? – спросил Торфинн, топнув ногой по полу, и проревел: – Кубок браги за хозяина пира ярла Сигурда!

Затем он, звучно глотая, выпил рог до дна, громко рыгнул и вытер бородатый рот мускулистой рукой.

– Фу! – протянула я Торфинну, попробовав пиво.

В зале послышались радостные возгласы, и все восторженно залпом опрокинули кубки.

– Да ладно тебе, девчонка! Попробуй это. Лошадиная печень, – гордо прошептал Торфинн, вонзив нож в крупный кусок мяса, затем поднёс его ко рту и оторвал зубами гигантский кусок.

– Ты что, забыл, я не ем мясо! – успела прокричать я, не желая пробовать его на вкус. Но Торфинн тут же запил его жирной похлёбкой прямиком из чаши, которую кто-то оставил на углу стола.

Вот свинья!

Торфинн обвёл глазами зал. Сидящие в углу дети играли с деревянными битами и мячом в какую-то игру.

– Кнаттлейкр[17], опасная игра, – рассказал мне Торфинн.

Затем взгляд его остановился на сказочно красивой женщине, сидящей на шкуре какого-то зверя.

– Нанна, воительница, – мягким шёпотом произнёс Торфинн, и я ощутила, что в груди мужчины затрепетало чувство влюблённости.

– Что ещё за воительница? – полюбопытствовала я.

– Оруженосица. Хороша в сражении и к тому же не замужем! Хотел бы я заполучить её в жёны! – вздохнул Торфинн.

На женщине было платье, украшенное кожей и цепями. Украшений, кстати, было довольно много. На плечи был накинут рыжий мех, вероятно, беличий, а на спину складками спускалась толстая тканая накидка. Часть светлых её волос была убрана в косу и скреплена на макушке красивым янтарным гребнем.

– Птица! – радостно воскликнула Нанна. Её щёки раскраснелись, а глаза довольно поблёскивали.

– Стрела, – со смехом произнёс мужчина, сидящий рядом с Нанной. Он был намного старше, и годился ей в отцы.