Призрачный город

Сверкающий под дождем лимузин Дока стоял там, где его бросили у обочины. Войдя внутрь, Док подкатил его к большим металлическим дверям. Специальный лифт опустил машину в подвальный гараж, где стояли другие автомобили, принадлежавшие бронзовому человеку. Это были родстеры, купе, фаэтоны и различные грузовики - все мощные машины.

Лифт поднялся на восемьдесят шестой этаж.

— Мы оставили Хэма в офисе, — пробурчал Монк.

На полпути дальше по коридору находилась дверь с именем, написанным мелкими, незаметными буквами.

КЛАРК СЭВИДЖ-МЛАДШИЙ.

* * *

Они открыли дверь и вошли. Напротив богато обставленного кабинета в кресле сидел мужчина. Он не стоял лицом к ним, и была видна только верхняя часть его модной сутулой шляпы.

— Хэм, должно быть, спит на рабочем месте, мошенник! — усмехнулся Монк.

Человек в кресле поднялся.

— Ха! — пробурчал Монк и уставился на него. — Вы не Хэм!

* * *

Это был элегантный, дорого одетый араб. У него был высокий рост, широкие плечи и бугристые мышцы, перекатывающиеся под гладкой, как коричневый шелк, кожей.

Правый глаз мужчины двигался, когда он оценивал Дока и двух его спутников, но левый оставался странно неподвижным. В широкой улыбке он показал большую часть своих зубов. Зубы были искусственными, из платины или белого золота. В центр каждого был вставлен прозрачный бриллиант приличного размера.

Сочетание неподвижного левого глаза и украшенных драгоценностями зубов было причудливым. Мужчина напоминал карнавального уродца.

— Я - Мохаллет, — сказал он на отличном английском.

Монк моргнул маленькими глазками, которые были похожи на искры в маленьких ямках хряща. — А где Хэм?

Араб выглядел озадаченным. — Если вы имеете в виду джентльмена, который представился бригадным генералом Теодором Марли Бруксом, то он вышел в соседнюю комнату минуту назад.

— Это он! —  Монк перемахнул через кабинет к двери. Она впустила его в огромную комнату, где почти каждый фут пола был занят книжными шкафами. Это была библиотека Дока Сэвиджа. В ней хранилось одно из самых полных собраний научных трудов.

За ней находилась еще одна комната, еще более просторная. Повсюду стояли стенды, ящики и рабочие столы, заваленные научной аппаратурой. Механизмы были самого современного типа, а многое из них было настолько совершенным, что не поддавалось пониманию ведущих ученых мира.

Эта библиотека и лаборатория были уникальны. Научные деятели приезжали из-за границы, чтобы осмотреть их и поучиться в них. Обычно они уезжали, объявляя их самыми совершенными из всех, какие только можно найти.

Однако существовала еще более великая библиотека и лаборатория. Никто не знал ни о ней, ни о ее местонахождении. Это заведение также принадлежало Доку Сэвиджу. Оно находилось в отдаленном месте в полярных областях, в месте, которое Док называл своей Крепостью одиночества.

В своей Крепости одиночества странный бронзовый человек периодически исчезал. В такие периоды никто не знал, куда он ушел и как его найти - даже пять его помощников. Эти периоды - недели, а иногда и месяцы - он проводил в интенсивной, непрерывной учебе, готовясь к предстоящим более серьезным задачам.

Эти путешествия были ответственны за почти сверхчеловеческое умственное развитие бронзового человека. Они дали ему знания, которые неспециалисту казались почти неограниченными.

В лаборатории над верстаком склонился стройный, нескладный мужчина. Он был одет по высшему разряду. Его одежда являла собой портновское совершенство.

Он осторожно проводил по точилу длинным, похожим на шип, лезвием трости-меча.

— Кто твой друг, Хэм? — потребовал Монк.

* * *

Прежде чем ответить, Хэм сделал несколько дополнительных заточек клинка, а затем убрал его в ножны. Он превратился в невинную черную трость. Он взмахнул ею раз-другой, нарочно задерживаясь, чтобы раззадорить Монка.

Хэм, один из пяти помощников Дока Сэвиджа, был, пожалуй, самым проницательным юристом из всех, кого когда-либо выпускал Гарвард. Его никогда не видели без трости-шпаги.

Они с Монком редко бывали вместе без добродушной ссоры. Такое положение дел сложилось еще во время Великой войны, когда произошел инцидент, благодаря которому Хэм получил свое прозвище. В шутку Хэм научил Монка нескольким французским словам, которые были весьма оскорбительны, сказав ему, что это именно те слова, которыми можно польстить французу. Монк использовал их в отношении одного французского генерала и попал под арест.

Через несколько дней после освобождения Монка щеголеватый Хэм был арестован по обвинению в краже ветчины. Кто-то подбросил улики. Хэм так и не смог доказать, что Монк его подставил. Но этот инцидент до сих пор не дает ему покоя.

Монк возмущенно надулся, когда Хэм затянул с ответом.

— Когда-нибудь я размажу эту твою милую мордашку! — пообещал он, и его тоненький голосок зазвенел от злости.

Хэм нахмурился, глядя на волосатую обезьянью фигуру Монка. Он снова взмахнул своей тростью-мечом. — А в один прекрасный день я побрею тебя до костей!

Монк усмехнулся. — Кто этот араб с драгоценностями во рту?