Призрачный огонь

Тео высунул голову из отверстия в стволе дерева и чуть не столкнулся с Моисеем, нагнувшимся, чтобы заглянуть внутрь. Позади него стояли еще четверо абенаков. Они были одеты в медвежьи шкуры и мягкие кожаные башмаки с загнутым внутрь мехом. К их ногам были привязаны палки.

Моисей взглянул на Тео и Мгесо, закутанных вместе. - “Я беспокоился о тебе во время бури. Но я вижу, что ты нашел место для отдыха, Ахома.”

•••

Луна отбивала ритм времен года.

На Приветствующей Луне они приветствовали поворот солнца пиршеством, пением и танцами. Дни были темные и короткие. Для Тео, выросшего в тропиках, где один день был почти таким же длинным, как и другой, это было странное и тревожное время. Для абенаков это был сезон отдыха. Они провели много часов в длинном доме, сидя у огня и рассказывая друг другу разные истории. Тео изо всех сил старался понять их, потому что они говорили о деяниях своих далеких предков и своих родителей с такой же фамильярностью, как если бы были свидетелями всего этого.

Вместе с Луной, охотящейся на лосей, выпало еще больше снега. Абенаки показали Тео, как делать странные снегоступы, которые они использовали, сгибая зеленые ветви в круги и связывая их крестовинами, чтобы они могли прикрепить их к ногам. Таким образом, они могли скользить по самому толстому снегу, не погружаясь. Лоси, увязшие в снегу, были легкой добычей. Они собирали клюкву, ярко-красную и твердую, как пуля; они ловили бобров в замерзших прудах. Даже в разгар зимы они никогда не голодали.

- Бастаниаки называют эту луну " Голодной луной”, - сказал Сахем. - “Но это потому, что они не знают, как жить в лесу.”

Дни начали удлиняться с приходом Сахарной Луны, хотя снег все еще лежал на земле. Сок бежал высоко по деревьям, делая их кору рыхлой и гибкой. Абенаки разбирали ее для больших простыней для своих каноэ и хижин, всегда помня, что в знак благодарности они оставляют среди корней небольшое подношение табака.

Но в особенности одно дерево было в центре их работы. Это был клен, сок которого они использовали для получения сахара. Они сделали в нем V-образный разрез своими томагавками и вбили деревянный шип. Сок стекал вниз по шипу и капал в берестяное ведро внизу.

- В древние времена сироп стекал с деревьев, как вода, круглый год” - сказал Моисей Тео. - Это сделало людей толстыми и ленивыми. Поэтому Бог-обманщик сделал сок тонким и водянистым, за исключением зимы. Затем, когда урожай погибает и дичи становится мало, он течет так же, как и раньше.”

В морозные ночи они оставляли сок в неглубоких лотках. По утрам они снимали образовавшуюся ледяную корку и оставляли на ней густой сироп: Янтарный и восхитительно сладкий. Когда они смешали его с медвежьим жиром и окунули в него мясо, Тео слизал каждую каплю с пальцев.

Тео помолился за Натана, друга, чье предсмертное желание привело его сюда. Это также заставило его подумать об Абигейл. Что же с ней стало? Как далеко она была? У абенаков не было карт, и их названия гор и рек ничего не значили для Тео. Она может быть в двадцати милях отсюда или в двухстах - это не имеет никакого значения. С таким же успехом она могла бы быть в Индии. Он снова подумал, не вышла ли она замуж за фермера, которого выбрали для нее родители. Он надеялся, что она счастлива.

Он был доволен Мгесо. В ней произошла перемена, которую он не понимал, - внутренний покой. Иногда он ловил ее на том, что она улыбается про себя. Но если он просыпался поздно ночью при Полной Луне, его мысли возвращались к бассейну у водопада в Вефиле. И удивлялся.

•••

С приближением Полной Луны они покинули свой зимний лагерь и вернулись в деревню, которую покинули осенью. Сахем запретил рассказывать истории, так как племени требовалось сосредоточить всю свою энергию на посеве нового урожая. Дни удлинялись. Это было время бутонов и солнечного света. Никогда еще Мгесо не казалась такой сияющей.

Однажды, когда они сажали кукурузу на пойме у реки, она взяла его руку и положила себе на живот. Ее глаза встретились с его глазами, яркие и живые, отвечая на его вопрос еще до того, как он начал задавать его.

- Да” - ответила она. “Наш ребенок.”

В ту ночь Тео сидел с ней на вершине утеса над деревней, размышляя о странных течениях мира. Его дед родился в Англии, в семье знаменитого капера. Его отец родился в Африке в семье Оманской принцессы. Сам он родился в Индии, и теперь его сын будет расти как абенаки.

- “Твое сердце бьется быстрее, - сказал Мгесо. Ее голова уютно устроилась у него на груди. - “Ты беспокоишься?”

“Нет.”

- Счастлив?”

Тео погладил ее по щеке. - “Очень счастлив.”

Живот Мгесо раздулся, когда созрела кукуруза. Чувства Тео колебались между отцовской гордостью и беспокойством о благополучии Мгесо. Если она хоть раз сломала ноготь, он был поглощен беспокойством за ребенка. Он старался не показывать этого.

Он не мог быть с ней всегда. Когда взошла Голубичная Луна, мужчины оставили женщин в поле и вернулись в леса. Maлсум вел охотничий отряд. Тео избегал его всю зиму, но теперь Сахем настаивал, что они должны путешествовать вместе.