Айомхар смежил веки и шумно вздохнул. Теперь уже ничто не могло остановить его. Фелиша и Шарлейн, как семья погибшего брата, были под покровительством его, лорда. Это была честь для него, но и тяжелая ответственность и дань уважения старшему брату. Но разве можно назвать семьей ту, что не была родной дочерью Йена, а женой ту, что все годы замужества мечтала изменить мужу, и, вероятно делала это, не дожидаясь появления Айомхара? Годы не изменили ее сущности — она так и осталась шлюхой, лишь став еще хитрее и изворотливее — и подлый поступок против Леи, стал подтверждением этого.
— Ты сможешь узнать воинов, посмевших избить тебя? — задал вопрос лорд.
— Мне нанесли увечья телу, а не моему уму, будь уверен, я узнаю их, — попыталась пошутить Бренда.
— Прекрасно, — Айомхар окинул присутствующих мужчин острым взглядом, — и нам стоит найти этих змей, пока они не отравили все вокруг своим ядом.
Фелиша в очередной раз прикрикнула на Шарлейн, но та не осталась в долгу, отвечая матери злобным проклятием. Если бы не она, черноволосая девушка давно бы уже разместилась в постели Айомхара, но нет же, Фелиша сама возжелала его. Старая дура.
И вот теперь им приходится вдвоем спасаться от наказания лорда. Женщины вот уже, который час блуждали по лесу в поисках дороги, желая как можно скорее покинуть земли, принадлежащие призраку. Они и, правда, надеялись сбежать от него.
Черноволосая женщина бросила взгляд, полный ненависти на свою дочь — проклятая девчонка, все испортила, посмела же заявиться к Айомхару в покои. Наверное, из-за ее распутства, он отказал ей, Фелише. Первый мужчина, посмевший сделать это. Женщина почувствовала, как сердце обожгло яркое желание смерти Шарлейн.
То же самое по отношению к Фелише почувствовала и ее дочь. Она люто возненавидела эту женщину, виня ее во всех своих проблемах. Ах, как хорошо бы стало, если бы Фелиша умерла! И девушка не чувствовала угрызений совести из-за этих мыслей. Шарлейн стала осматриваться по сторонам в поисках тяжелого камня, чтобы ударить мать по голове. Подобными же мыслями была занята и Фелиша. Ей больше не нужна была ее дочь, ставшая теперь соперницей.
Однако существо, следившее за ними, опередило их в действиях. Черный волк, вынырнув из зарослей куста, мгновенно набросился на Фелишу и Шарлейн, перегрызая им горло своими мощными челюстями. Сверху раздалось карканье — и Тень, подняв голову, узнал в нем своего друга. Вместе они начали сытную пирушку…
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
С гор опустился туман. Он был сырой, молочно-белого цвета и столь назойлив, что создавалось ощущение, что туман пробирается под одежду, отчего тут же становилось зябко. В такую рань не очень-то и хотелось покидать теплые постели. Но этим утром для этого были явные причины.
Леа немигающим взором смотрела на публичную казнь. Палачом, как и прежде, выступал Айомхар. Надо было отдать должное его личности, совмещавшей в себе столько граней: воина, лорда, судьи и, наконец, карателя. О других его качествах, таких, как прекрасный любовник, кем он был прошлые недели, девушка старалась не думать — это было давно и теперь вряд ли повторится. Видимо, Айомхар не умел прощать. По крайне мере, свою пленницу. Глядя на его мрачное лицо и воинственную фигуру, возвышающуюся над коленопреклоненными отступниками, Леа испытывала парализующий холодок по всему телу. Стоило лишь заметить взгляд призрака — бесчувственный, словно глядящий из самой глубокой на свете бездны, как дочь Фредека поняла — сегодняшняя казнь запомнится на века.
И она не ошиблась.
Все собравшиеся жители замка, в том числе и другие воины, замерли, устремив свои взоры на Айомхара и тех, кто совсем скоро расстанется со своими жизнями. Утреннюю тишину разбило на осколки мрачно карканье одинокого ворона. Пролетев над головами людей, птица разместилась на крыше дома, с крайним интересом наблюдая за местом казни.
Лорд властно кивнул головой, и к нему подошел Кахир — спокойный, невозмутимый. Повисла зловещая тишина, и воздух наполнился приближающейся смертью. Призрак обвел присутствующих людей долгим, пронзительным взором. Его друг разместился позади мужчин, готовый в любой момент выполнить приказ своего господина.
— В назидании каждому. Это — за то, что сотворили ваши языки, — зычным голосом, заставляя содрогаться от силы, звучащей в нем, прорычал Айомхар. Затем, он извлек тонкий, средней длины, кинжал, и двинулся на первого мужчину. В глазах того прочитался ужас, когда он понял, что задумал сделать лорд. Наказуемый попытался подняться на ноги, отчаянно мотая головой, однако стоявший позади Кахир, ухватив его за горло удушающим захватом, не позволил ему это сделать. Он запрокинул ему голову так, что глаза мужчины уперлись в лицо лорда, на котором застыло плотоядное выражение.
Айомхар усмехнулся, обращаясь к обвиняемому:
— Не дергайся, а то я смогу отрезать тебе еще и нос.