Призрак

— То есть это такой… многоэтажный мир? — уточнил Данилюк. — Разделенный переборками?

— Ты не понял. Этаж только один. То, что над нами и под нами — это одно и то же, только с разных сторон. Вот если ты сейчас выпрыгнешь из машины, упадешь вниз и пролетишь сквозь землю, то опять прилетишь сюда же. Ко мне.

Данилюк заморгал. Понять услышанное сходу не получалось, такое требовалось переварить.

— Эм-м… то есть Эйкр как бы… эм-м… — попытался подобрать слова Данилюк. — Как бы… м-м…

— Как бы такой же, как и Земля, — раздраженно ответила Стефания.

— Да вот нифига! — невольно возмутился Данилюк. — Даже близко не похоже!

— Похоже, похоже. Больше, чем ты думаешь. Снаружи если смотреть — вообще не отличишь.

— Снаружи?..

— Ну да. Мир снаружи и мир изнутри — это очень разные вещи. Если рассматривать извне, из двенадцатимерного метапространства, каждый мир — просто точка. Не имеющая размерностей. Но если рассматривать изнутри, размерности они очень даже имеют. Каждый мир — это четырехмерная неориентируемая фигура. Чаще всего гиперсфера, как Земля. Но бывают и другие фигуры. И вот Эйкр — это четырехмерный неориентируемый диск. Бесконечный плоский мир.

Данилюк где-то уже слышал слово «неориентируемый«. Кажется, в старшей школе. Или в институте. Но он не мог с уверенностью сказать, что оно означает.

Ну что поделать, Данилюк не отличался энциклопедическими знаниями. Школу окончил почти хорошистом (тройка по химии), IQ имел в сто девять единиц. Самый обыкновенный человек — не дурак, но и не гений.

Но как следует напрягши мозги, он таки уяснил общий принцип.

— То есть он… замкнут? — осторожно спросил Данилюк. — Как лента Мёбиуса?

— Скорее как бутылка Клейна, — ответила Стефания. — Я же говорю, так устроены все миры.

— Все?.. И Земля?

— Конечно. Если очень-очень долго лететь в одном направлении, прилетишь с другого. Просто там расстояния настолько огромные, что это мало кому удавалось проверить. Однако многие галактики на небе — это все тот же Млечный Путь. Их там на самом деле гораздо меньше, чем считается.

— Ладно, — пожал плечами Данилюк.

Он еще раз внимательно посмотрел на этот небесный потолок. Вдруг захотелось проверить слова Стефании — пролететь насквозь и узнать, вылетит ли он снова снизу. Но это было бы довольно глупым поступком, так что Данилюк одернул себя.

Ему показалось странным, что с этой стороны Эйкр — голый камень, гладкая мертвая плита. По логике тут тоже должна быть растительность, жизнь. Земля же обитаема со всех сторон.

Этой мыслью Данилюк поделился со Стефанией, но та только фыркнула.

— Какая тут тебе жизнь? — насмешливо покосилась она. — Летучие мыши, что ли? Держаться ты на этом своде как предлагаешь?

— Подожди… ну вот я дух…

— А то я не знаю.

— Подожди! — повторил Данилюк. — Я дух, на меня сила тяжести не действует. Я вверх головой хожу только потому, что так удобнее. Ты… ну… с тобой я не уверен… Но я к чему? Хочешь сказать, что с этой стороны все падает? Тут сила тяжести в одну сторону направлена?

— Конечно. Как по-твоему, могут быть вообще в подобном мире такие же законы физики, как на Земле? Эйкр постоянно, с огромной скоростью летит вниз. Сам себя притягивает и сам на себя падает.

— А почему мы этого не замечаем?

— Потому что мы в том же континууме. Хоть и духи. Земля же из-под тебя не вылетала?

— А, ну да. А что тогда будет, если просверлить в этом диске сквозную дыру и в нее прыгнуть?

— Да ничего особенного. Просто упадешь и будешь вечно падать, все время снова вылетая сверху.

— Оу, — только и сказал Данилюк.

Еще немного подумав, он осторожно спросил:

— А разве тут не должна быть тогда невесомость? В смысле, что вот Эйкр все время падает… И если упасть… то ты тоже просто будешь падать вместе с ним…

— Земля вертится? — ответила вопросом на вопрос Стефания.

— Ну.

— Но если ты висишь в воздухе — разве она под тобой… прокручивается?

— А-а, понял!

— Ну да. Эйкр падает. И все, что на Эйкре, тоже падает с той же скоростью. Но поскольку масса самого Эйкра громадная, все мелкие предметы вроде людишек он притягивает к себе, так что на него они падают немного быстрее, чем вместе с ним.

На самом деле Данилюк все равно не очень понял принцип, но решил не заморачиваться.

— Довольно странный мир, — заметил он, летя к городу.

— Ха, странный! — фыркнула Стефания. — Посмотрел бы ты на Шеол! Или на Урд! Или на Хлотцег! Вот они — странные. А Эйкр… ну так, слегка эксцентричный.

В общем, да. Когда они приземлились, то оказались в более или менее обычном городе, среди более или менее обычных людей. Данилюку вспомнились Кур и Дуат — архитектурой и одеждой Наранно слегка напоминал древние Египет и Вавилонию.

Вот разве что населяли его исключительно чернокожие. Данилюк среди них выделялся, как зефирина среди шоколадок.

Хотя его, разумеется, никто не видел. Как и на Земле, живые смотрели сквозь него и шагали сквозь него. Данилюк машинально шагнул в сторону, чтобы не столкнуться с запряженным в колесницу огромным страусом, и сквозь него тут же проехала другая такая же. Они со Стефанией попали в самую гущу дорожного движения.