Призрак Малого Льва (СИ)

— Своеобразный вкус у старика-Дария, — невольно поежился он.

Дарий смотрел на них из окна, придерживая белую занавеску.

— Летим, — сказала Анзанта, протягивая руку.

— Летим, — охотно согласился он.

И вселенная понеслась. Через несколько минут они уже были на Станции. Ричард устало спланировал на диван, окруженный букетами цветов в напольных вазах, и закрыл глаза. Когда он очнулся, Анзанта сидела рядом.

— Тебе тяжело здесь с непривычки, — улыбнулась она.

— По-моему, мой сон затянулся, — усмехнулся он.

— Ольгерду тоже было трудно.

— Я его прекрасно понимаю.

— А представляешь, каково мне было «там»?

— Нет, — честно признался Ричард, — даже не представляю.

Она посмотрела на него совершенно зелеными, как у Зелы, глазами.

— Ты осуждал меня, а мне и без этого хватало трудностей.

— Осуждал, — не стал он отрицать, — и ты прекрасно знаешь, за что.

— Ты думаешь, — слабо улыбнулась Анзанта, — что я тогда заняла ее место? Но ведь еще раньше она заняла мое. Ее сделали по моему образу и подобию, у нее мое лицо, мои глаза, мои волосы. Вы оба любили богиню с фрески, а богиня с фрески — это я.

— Ты хочешь сказать, что Зела — твоя бледная копия, и ее можно было просто отодвинуть, чтобы не мешала.

— Она ушла сама, — сверкнула глазами Анзанта.

— Да. Но если б мы не думали, что ты — это она, мы бы, по крайней мере, ее искали.

— Она находилась там, где ей и положено. Для этого ее и сделали.

Ричард смотрел на эту лучезарную богиню и даже не мог злиться, он просто не понимал высокомерной логики эрхов.

— Это роботов делают для конкретных целей, — сухо сказал он, — или для тебя люди то же, что для людей роботы?

— Это не я придумала иерархию миров, — ответила Анзанта, — и я не виновата, что вы с Ольгердом упорно причисляете себя к людям.

— Я все-таки закурю, — вздохнул Ричард и сотворил себе сигарету, — можно, богиня?

— Почему бы нет?

— Не знаю. Некоторых это оскорбляет.

После двух-трех затяжек стало легче, но вести серьезные беседы расхотелось напрочь.

— Несмотря ни на что, — сказала Маррот, — ты мне нравишься, Ричард. И я люблю твоего сына. В любом случае нам лучше не ссориться и понять друг друга.

— Я не собираюсь с тобой ссориться.

— Вот и хорошо, — она улыбнулась, — так что тебе посоветовал Дарий?

— Весьма сомнительную вещь: собрать всех Прыгунов и Ольгерда и взорвать эту дрянь к чертовой матери изнутри. Говорит, что наших сил должно хватить.

— Вот видишь!

Ричард не поддержал ее энтузиазма.

— Что видишь? Где я возьму Прыгунов? У меня нет с ними прямой связи. Да и не уверен я, что они согласятся на эту авантюру.

— Согласятся, — сказала Маррот, — Ольгерд их убедит.

— Как он узнает?

— Не волнуйся, я сама ему сообщу.

— Ты?!

Такого оборота Ричард почему-то не ожидал. Все-таки Анзанта была непостижимой женщиной. То холодно-надменной, то теплой и родной, то безразличной, то согласной на все.

— Что поделать, — вздохнула она, — придется мне снова его увидеть.

— Ты этого хочешь? — спросил Ричард с сомнением.

Она посмотрела огромными зелеными глазами.

— Я этого боюсь.

Они помолчали. Ричард решал, говорить ли ему, что он узнал об убийствах на Пьелле или оставить все это в тайне. Наконец решился.

— Передай Ольгерду, когда увидишь, что Аделу и Патрика убила Риция, — сказал он, — объясни ему, что это информация от скивров, а заодно и кто такие скивры, если он еще не знает.

— Хорошо.

— И пусть он сам решает, что делать с этой информацией.

Скоро Ричард почувствовал глубинный холод и сильное беспокойство. Это его плотное тело окончательно замерзло в тундре на сырой земле. По не опытности он не подстелил под него даже веток.

— Что с тобой? — заметила Маррот, — тебе плохо?

— Мое несовершенство тянет меня назад, — усмехнулся Ричард, — мне пора, богиня.

Последнее, что он видел: ее грустные зеленые глаза.

* * *

Зеленая морская вода была спокойной и просто развращающе теплой. Эдгар лежал наполовину в прибое, наполовину — на мелкой прибрежной гальке, сам себе напоминая сытого крокодила. Ему искренне хотелось на Тритай, потому что он одурел от безделья и праздности. Достижения лисвийской культуры он кое-как в себя впитал, международно-космических братьев из Посольского городка изучил, с разнообразной фауной и флорой Вилиалы познакомился и даже лучшую свою роль в театре уже, по-видимому, сыграл. Что ему тут было делать?

Он даже умудрился поцеловать лисвийскую девушку, она не очень-то и сопротивлялась. Но дальше дело не зашло. Космическая связь не состоялась. Она тактично сказала, что он ей нравится, но у него слишком холодные руки.

Странно, но именно в этот момент он понял, что всё знал наперед, что уже заранее прочел ее мысли и как будто сам ощутил, как ей холодно и неприятно. Как будто влез в ее душу.