Призрак Малого Льва (СИ)

Случилось нечто страшное. И это предстояло еще осознать. Она вытерла слезы, проползла по ковру к дивану и вцепилась зубами в дневную подушку, от ужаса не хотелось даже плакать. Как мог он так жестоко поступить с ней? Он, который называл ее самой красивой девушкой на Тритае? А теперь он назвал ее лягушкой, заколдовал ее и хочет убить ее отца. Неужели она никогда и никому не сможет этого рассказать?

Через какое-то время она услышала звонок в дверь. Дотянулась до пульта и открыла замок, ей было уже все равно, кто зайдет. Вошел Коэм, свежий, подтянутый, благополучный, уверенный, в белой рубашке, замер и удивленно уставился на нее, обессилено сидящую на полу. Он что-то спросил, и Лауне стало пронзительно ясно, что его речь она тоже не понимает, словно он говорит на чужом языке. Отдельные слова она узнавала, но связать их воедино не могла, как в кошмарном сне.

Вид у нее, тем не менее, был красноречивый: заплаканные глаза, испуганное, несчастное лицо, дрожащие руки. Встревоженный Коэм взял ее на руки и отнес на кровать. Он был осторожен. И что-то ласково говорил ей, даже гладил ее мокрые волосы. Он и не подозревал, насколько все плохо. Он вообще не верил в колдунов. Лауна смотрела на него и хотя бы глазами пыталась сказать ему:

— Спаси, спаси моего отца…

Таким неожиданным и зловещим оказалось ее возвращение на Тритай.

Часть 3 НОЧЬ КРАСНОГО БОГА

1

День был безветренный, солнце несмело пряталось в густых белых облаках. Дорожки на кладбище были аккуратно расчищены от снега, но столики и скамейки безнадежно засыпаны и покрыты ледяной коркой. Флоренсия простояла на морозе недолго, она положила Аделе букет, протерла варежкой мемориальную табличку, вспомнила кое-что, всплакнула чисто по-женски и медленно отправилась в другой конец этого города мертвых.

Люди и аппиры хоронились отдельно. Миранда съежившись сидела на скамейке возле ограды, белая шуба и шапка делали ее почти незаметной на фоне сугробов и заснеженного леса.

— Пойдем, Ми, — сказала ей Флоренсия, — попьем чаю, согреемся.

Ее решительный голос как-то странно прозвучал в этой застывшей, торжественной тишине.

— Ты всё? — посмотрела на нее расстроенная подруга.

— Да, — серьезно сказала она, — пойдем. Хватит. Надо жить для живых.

— Ты такая правильная, Фло, — вздохнула Миранда, — и сильная. А меня как будто на аркане сюда тянет.

— Зайдешь ко мне?

— Даже не знаю… мы с утра собирались с Ольгердом на Кампий дня на три. Надо собрать вещи.

— Это пять минут.

— Фло, ты же знаешь, что я копуша. И растяпа.

— Ничего, успеешь. Пойдем, нам лучше держаться вместе.

— Хорошо, что ты есть, Фло. Без тебя бы я просто умерла.

Они медленно пошли по дорожке к стоянке.

— Есть что-нибудь интересное на спутнике? — спросила Флоренсия, — что-то вы зачастили туда с Ольгердом.

— Есть, — призналась Миранда, — но я пока не скажу, что. Все так странно…

— Аппиры — вообще странный народ. Они же мутанты не только физически, но и психически. Если б ты знала, сколько я с ними намучилась!

— До аппиров здесь была другая цивилизация. Скивры. Аппиры, конечно, состоят с ними в генетическом родстве, но это совсем другая ветвь эволюции. Вторая попытка Создателя, так сказать… И снова неудачная.

— А что же стало со скиврами?

— Пока не знаю. Но, видимо, они плохо кончили, раз их тут нет.

— Если так, — усмехнулась Флоренсия, — то никто не учится на чужих ошибках: ни люди, ни народы, ни целые цивилизации. К чему тогда весь этот круговорот, если кончается все одинаково? — она оглянулась и указала рукой на ровные ряды оград и памятников, — тогда вот она, истина: чистота, покой и полное безмолвие.

— Фло, — вздохнула Миранда, — не взваливай на себя проблемы Господа Бога.

— Это верно, — согласилась Флоренсия, — у меня своих хватает.

На стоянке Миранда отправила свой модуль домой и села к ней.

— Только не надолго.

Они мирно пили чай с пирожными, когда явился хмурый Конс. Флоренсия уже забыла, как он улыбается. В щеку он ее все-таки поцеловал и вполне вежливо приветствовал Миранду.

Раскопки он давно забросил. Конс теперь со всей своей ненавистью занимался экстремистскими группировками, которые в последнее время совсем обнаглели. Людей выживали с Пьеллы вполне открыто: регулярно случались взрывы, кого-то убивали, кого-то просто запугивали. Это была настоящая негласная война.

— Будешь с нами чай? — спросила Флоренсия.

Ей было больно смотреть на мужа, так он весь похудел, осунулся и ожесточился. Вся его жизнь свелась к поискам, допросам, казням. Кроме того, он постоянно нарушал ее запрет и без конца телепортировал.

— Ты еще не смотрела новости? — спросил он вместо ответа.

— Мы были на кладбище. А что случилось?

— Взрыв в полпредстве. Пять человек ранено.

— Почему меня не вызвали?

— Им уже оказали первую помощь.

— Боже мой, — прошептала Миранда, — до полпредства они еще не добирались.

— Добрались, — жестко сказал Конс.

— Но как? — удивилась Флоренсия, — там ведь охрана?

— Что им охрана? — нехорошо усмехнулся муж, — у них есть Прыгун. Или ты уже забыла, как они похитили Аделу? Не понимаю, почему Леций не согласен убить его…