Призрак Малого Льва (СИ)

Через полчаса они были на орбите, еще через десять минут — влетели в распахнутые шлюзы звездолета. Корабль был огромен и самодостаточен, как город в космосе. Издалека он напоминал блестящую елочную игрушку в форме кукурузного початка. Каждое зернышко сверкало по-своему.

Изнутри это великолепие как-то пропадало. Были обычные ангары с гребешками боковых опор, трубчатые коридоры с перилами и овальные двери кают. Впрочем, на корабле они долго не задержались. Эдгар едва успел показать изумленной Лауне масштабы космической громадины, как дед по ручному переговорнику велел ему идти с вещами в третий ангар. Там ждал их планетолет.

— Ну вот, — вздохнул Эдгар, — экскурсия окончена.

Они стояли на верхней палубе, там было полно экранов, во всех режимах отражающих происходящее за бортом. Это чтобы пассажиры во время полета не чувствовали себя, как в консервной банке.

— Хорошо бы еще побывать на Земле, — мечтательно вздохнула Лауна, — отец был там. Ему понравилось.

— И ты побываешь, — утешил ее Эдгар.

— Кому я там нужна? — усмехнулась она, — я никому не нужна. Ни на Земле, ни на Вилиале, ни на Тритае.

— Мы обязательно найдем твоего отца, — сказал Эдгар, его мучил комплекс вины, ведь если бы ему не приспичило тогда искупаться, модуль с Гунтриваалем никто бы не угнал, — мой дед на все способен. И я кое-что могу. Мы найдем его.

— И что дальше? — вздохнула она, — мы будем прятаться от Нура, мы будем прятаться от Анавертивааля. Нам просто некуда деваться.

— Не отчаивайся. Я уверен, что все будет хорошо.

— Ты просто добрый, Эд. И хочешь меня утешить.

— А ты очень красивая.

— Я так думала, пока не увидела белую богиню.

— Красота бывает разной: белой, черной, зеленой, красной… какой угодно, — он осторожно взял ее за руку, — посмотри, какие у тебя прекрасные линии, какие тонкие пальцы, какие ноготки…

Лауна не вырывалась, ей было приятно, хотя и странно это слышать.

— У тебя роскошные волосы, — продолжал он с энтузиазмом, — мягкие, как пух, у тебя такая гладкая кожа, любой счел бы за счастье прикоснуться к тебе…

— Не любой, — сказала она с обидой, — некоторым больше нравятся мои служанки.

Эдгар понял, что и в этот раз ничего не получится, но не особо огорчился. Мало ли на свете девушек!

— Пошли за вещами, — сказал он, — скоро вылет.

Полет занял несколько часов. Эдгар провел их в рубке, рядом с матерью. За пультом управления она казалась очень умной, серьезной и совершенно недоступной. Как в детстве. Он смотрел то на нее, то в звездный экран, то на свои ботинки и все не мог чего-то понять. Что-то его раздражало, и он не мог понять, что. Потом понял. Его мучил вопрос: неужели человек в своей жизни все время должен брать какие-то высоты, ставить себе планки, а потом их преодолевать? Неужели надо всю жизнь всем доказывать, что ты не неудачник? Неужели нельзя просто жить и не быть опытным пилотом, заслуженным врачом или великим артистом и уважать себя при этом? Увы, ответа у него пока не было.

— Пристегнись, — коротко сказала мать, — будем садиться.

— Есть, командир.

Планета почему-то представлялась ему красной. А она оказалась желто-коричневой, по большей части пустынной и потрескавшейся, как перепеченный пирог. Пламенела багрянцем она только на закате. Зрелище было впечатляющее. Густые облака окрашивались в красный цвет и постепенно темнели, словно наливаясь кровью. Оптический эффект атмосферы делал солнечный диск у горизонта огромным и четким, с острыми как у бритвы краями. Создавалось впечатление, что его можно просто отковырнуть от неба, как плоский медный блин.

Планетолет по спирали опустился на унылое, желтое плато между двух трещин. Перед выходом все облачились в термостатические костюмы. Правда, то, что лисвисы называли жутким холодом, человек мог перенести в обыкновенной осенней куртке.

— Тоже мне, мороз, — усмехнулся Эдгар, спускаясь по трапу, темнело, и земля была чуть покрыта инеем, — держите меня, я уже сосулька!

— Подожди, — сказал ему дед, — тут еще жара бывает.

Это звучало зловеще. Если на Тритае плавились лисвисы, то от землян должно было остаться одно жаркое. Из чрева планетолета выкатился синенький модуль в белую полоску и красной надписью на лбу «СМЕРЧ». Он очень оживил своим праздничным видом унылую равнину. За руль сел дед, рядом устроился Коэм — показывать дорогу. Эдгар влез между Зелой и Лауной и все-таки всуе умудрился погладить эту тритайскую принцессу по изящному колену. Мечта сбылась, но термокостюм не имел ничего общего с горячей гладкой кожей.

— Эд! — возмущенно шепнула бабуля ему на ухо.

— Что такое? — он уставился на нее невинными глазами.

Она искренне хотела быть строгой, но не выдержала, засмеялась.

* * *

Лауна смотрела с высоты девятнадцатого этажа на погруженный в сумерки Порг. Как будто ничего и не было: ни прекрасной планеты с теплыми, ласковыми вечерами, ни театров с выставками, ни фильмов с волшебными сказками про принцесс. Снова была зима на Тритае, ледяной ветер, багровый закат и попрятавшиеся, как крысы по норам, жалкие, запуганные жители.