Призрак Малого Льва (СИ)

— Неужели ты позволишь?

— Я слишком люблю вас.

Ингерда заплакала. Как маленькая девочка.

— Я тоже, мама. Я тоже тебя люблю.

— Вот и хорошо, дочка. Не плачь.

— Мама!

— Не плачь, моя ягодка. Все пройдет. Все будет хорошо.

— А ты, мама? Как же ты? Что будет с тобой?

— Я уже привыкла, — грустно улыбнулась Шейла.

— Но ты ведь не желаешь нам такой участи? — отчаянно спросила Ингерда.

— Нет, — решительно ответила мать, — ни за что.

— Чем же помочь тебе, мама? Что мы можем сделать?

— Ничего.

— Но как же?..

— Есть Источник. Магуста только его мыслеформа. Мы существуем, пока существует Он. Мы делаем то, что нужно ему. Без него мы распадемся в плотном мире на отдельные вихри и рассеемся по вселенной. Он — зло. Но без него мы ничто.

— Зачем ему Прыгуны, мама?

— Они потенциально опасны. Он хочет уничтожить их всех сразу. Побыстрее. Но если этого не получится, он уничтожит их по отдельности. После этого сила Магусты возрастет неимоверно.

— Зачем?

— Кажется, ему чем-то не угодили эрхи… Но этого никто толком не знает. Источник не склонен к откровенности.

— Это скивр Дарий? Да?

— Не знаю, детка.

— Зато я знаю! Он обманул отца. Он заманил нас на Тритай. Он не учел только, что его Магуста — моя мать!

— К сожалению, это ненадолго, — вздохнула Шейла, — я не самая сильная личность в Магусте… Расскажи мне в двух словах, как вы живете? Я хочу знать.

Ингерда заметила, что стоит на зеленой весенней траве.

— Садись, — улыбнулась Шейла.

Она села. Мать тоже.

— У меня сын. Эдгар. Он тоже здесь, на Тритае. С его отцом я давно развелась. Помнишь доктора Ясона?

— Нет, девочка.

— Ну, неважно… Мой муж — аппир. Прыгун. Верховный Правитель. Я очень люблю его.

— Что ж, я рада за тебя.

— Да. Мы очень счастливы.

— А как же сын?

— Сын? — Ингерда пожала плечом, — прекрасно. У нас отличная семья. Мы любим сидеть ночью у костра над рекой все втроем и смотреть на звезды.

— Мы тоже когда-то любили с Ричардом.

Ингерда взглянула на мать и поняла, что про отца так вдохновенно врать не сможет.

— Ольгерд не женат, — сказала она, — и детей у него нет.

— Что же он так? — огорчилась Шейла, — такой был ласковый и домашний мальчик.

— Еще успеет, ма. Жизнь длинная.

— Неужели все сохнет по своей вертихвостке Алине?

— Нет, что ты.

— До чего вредная была девчонка! Хорошо, что она его бросила. Представляю, что бы это была за семья!

— Да, мама. Это уж точно. Только Алины нам не хватало.

— Ну а Ричард? Как он?

Синие глаза у Шейлы были грустными. Все-таки она любила его очень сильно, даже больше своих детей. Ранить ее не хотелось.

— Отец как всегда лучше всех, — улыбнулась Ингерда, — сейчас он полпред на Вилиале. Здоров, прекрасно выглядит, только седой.

— Он женился? — спросила Шейла и посмотрела испуганно, как будто боялась ответа.

— Конечно, — вздохнула Ингерда.

— Почему «конечно»? — с упреком взглянула на нее мать.

— Прости… он долго не мог тебя забыть. Два года вообще на женщин не смотрел. Он любил тебя, мамочка. Правда.

— Знаю, — вздохнула Шейла, — а кого он любит сейчас?

— Так… одну аппирку. И не то чтобы любит… просто кто-то же нужен… В общем-то, в ней нет ничего особенного. Но она хорошая женщина. Мы с ней ладим.

— Что ж, это радует. Как ее зовут?

— Зела.

— Странное имя.

— Я же говорю, она аппирка.

— Они же все мутанты и уроды?

— Нет-нет. Она ничего.

— Красивая?

— Нет, что ты… в общем, смотря, на чей вкус.

Шейла глядела на нее грустными синими глазами и гладила под собой шелковистую зеленую траву.

— Деточка моя, как же ты изменилась! Я даже не узнала тебя сразу.

— А ты все такая же, мама. Не стареешь. И никогда не постареешь.

— Все должно быть вовремя. И старость тоже.

— Чем тебе помочь, мама? Ну, чем?!

— Если сможете, — сказала Шейла, подумав, — уничтожьте Источник.

— Но… — ужаснулась Ингерда, — тогда вы все там погибнете.

— Мы давно погибли, детка. Мы — только информация.

— Тогда я тоже только информация, только в более плотной форме. Любое существо — информация!

— Другого выхода все равно нет, — жестко сказала Шейла, — зло надо уничтожить. А мы — зло.

— Не вы!

— Иногда надо чем-то жертвовать. И поверь, наше существование не настолько прекрасно, чтобы продлевать его вечно.

— Мама…

— Всё, Герда, — мать встала, — у меня мало времени. Скоро меня снова подавят, и тогда я вам не помощник.

— Мама! — крикнула Ингерда еще раз, — мамочка!

— Будь счастлива, дочка. Поцелуй за меня своего Эдгара. И Ола. И моего мужа… хоть он и не мой теперь…

Все исчезло. И зеленая лужайка, и голубая даль, и красная граница за спиной. И мама. Ингерда стояла на лестнице между двух этажей. За окнами была ночь. В черном небе искрами сверкали холодные звезды. По щекам текли слезы. Она не знала, сколько времени прошло. Села на ступеньки и расплакалась.

* * *

Лауне снилась чарующая музыка из «Сладких ручьев любви». В огромном темном зале, мечтательно застыв, сидели красивые женщины в зеленом и серьезные мужчины в белом. На сцене злодей в красном плаще обольщал наивную девушку с букетом лилий в руках. Лилии были настоящие и очень сильно пахли.