Призрак Малого Льва (СИ)

Лауна взяла Коэма за руку, но он не ответил. Она оглянулась. Сзади, в режиссерской ложе сидела утонченная красавица и смотрела на них строгим взглядом. Лауна сжала руку Коэма. «Хочешь поцеловать меня?» Он снова не ответил. Встал и направился к режиссерской ложе.

Она понимала, что ходить по залу во время действия неприлично, но все равно бросилась за ним. Зеленые женщины в золотых цепях украшений осуждающе цыкали на нее. «Эти провинциалки совершенно невоспитанны!» «И глупы!» «И одеваются как чучела!»

Лауна взглянула на себя. О, ужас! Она была в красном платье. В вызывающе ярком, ядовито-красном платье. Коэм ведь предупреждал, почему же она не послушалась его? Почему она так ужасно одета?! Ей стало стыдно, словно она вообще пришла в Театр Танца голой.

Она подошла к ложе. Коэм стоял и держал Иримисвээлу за руки. Только это была… вовсе не Иримисвээла. Это была Аурис. Она взглянула на Лауну гневно, словно толкнув взглядом, и снова улыбнулась Коэму.

— Ты полетишь со мной? — сказал он ей.

— Конечно, — ответила она, — если я тебе нужна.

— Я никогда не забывал о тебе, Аурис.

Она наклонилась. Коэм поцеловал ее. Видеть это было невыносимо. Лауна хотела что-то крикнуть им, но слова опять ее не слушались. Как немая, она могла только мычать и растирать по лицу непрошеные слезы.

— А что же с ней? — спросила наконец Аурис, — посмотри, она же от тебя не отстанет.

Коэм холодно взглянул на несчастную Лауну.

— Сам не знаю.

В это время в ложу по-хозяйски вошла эта ужасная белая женщина в мешковатом комбинезоне и кепке.

— Зато я знаю, — заявила она громко, — мы отдадим ее Намогусу. Зачем нам дохлая зеленая девчонка, да еще не в своем уме?

Лауна в ужасе оглянулась по сторонам. Все вокруг было красно. Огромный темный зал и сладкая музыка исчезли, их окружал большой зловеще-багровый шар, такой же яркий как ее платье. Она завизжала. Слова по-прежнему не слушались ее, ничего объяснить она не могла, изменить тоже. Она побежала. На пути встал Элигвааль с безжалостным лицом.

— Ты первая, — грозно сказал он, — остальные пойдут следом.

— Нет! — визжала она, ее переполняли ужас и отчаяние, — нет! Не хочу!

Колдун рассмеялся. От этого смеха она и проснулась в холодном поту. По щекам текли слезы. Она лежала на диване, в комнате было совсем темно, никакого красного шара за окнами не было, только звезды в ночном небе, как будто раскаленный мир вдруг остыл и вздохнул облегченно.

Не понимая, что происходит, Лауна повернула регулятор света над диваном. И увидела, что все… мертвы. Так ей показалось, потому что ничего хорошего от этой жизни она уже не ждала. Тихо заскулив, она сползла с дивана, медленно подошла к тому красивому белому богу, который снял с нее заклятье, села рядом с ним на пол и дотронулась до его руки.

Рука была холодной. Ледяной. Потом она вспомнила, что земляне вообще ледяные, и аппиры, наверное, тоже.

— Левааль, — всхлипнула она, утирая слезы, — ты же бог, неужели и ты умер?

На руке у него пискнул переговорник, Лауна осторожно нажала кнопку отзыва, но понять ничего не смогла, кроме того, что голос принадлежит Эдгару. Она привыкла ничего не понимать и решила, что ее заклятье вернулось, и теперь уже никто ей не поможет, если даже Левааль мертв. Потом она догадалась, что Эдгар просто говорит по-человечески или по-аппирски.

— Эд! — крикнула она, — это я, Лауна!

— Лауна?! — удивился он, — почему ты? Где Леций?!

— Все мертвы, — всхлипнула она, — я очнулась, а все вокруг лежат. А шар пропал. Я не знаю, что случилось.

— Где ты? — через секунду холодно спросил Эдгар.

— У Ривааля.

— Хорошо. Не плачь. Я уже подлетаю.

— Быстрей, Эд. Пожалуйста! Мне страшно!

Не в силах больше оставаться в этом помещении, Лауна вышла к лифту его встречать. Внизу, на лестнице, кто-то плакал. Похоже, какая-то девочка. Лауна хотела спуститься посмотреть, но у нее самой начиналась истерика, вряд ли она смогла бы кого-то сейчас утешить. Ее трясло мелкой дрожью, по щекам катились слезы.

В таком виде и застал ее Эдгар. Он вышел из лифта с каменным лицом, обнял ее, достал ей из кармана носовой платок.

— Внизу пусто, — сказал он, — эти фанатики разбежались как мыши, когда шар исчез.

— Эд, все так ужасно, — всхлипнула Лауна.

— Не всё, — сказал он, — твоего отца мы нашли.

— Отца! Он жив?!

— Да. Правда, болен немного.

Обрадоваться она так и не успела. Сердце сжалось от недоброго предчувствия. Конечно! Разве могло в этом мире произойти хоть что-то хорошее!

— Как болен? — спросила она упавшим голосом, — чем?

Эдгар взглянул хмуро.

— Похоже, что у него то же заклятье, что и у тебя. Он ничего не понимает.

— Он… безумен?

— Только не надо отчаиваться, Лау. Ты же излечилась.

— Меня излечил Левааль. Он бог!

— Еще бы! — не без гордости сказал Эдгар, потом нахмурился, — ты говоришь, все мертвы?

— Все лежат, — объяснила Лауна, — и холодные.

— Что ж, — вздохнул он, — пойдем посмотрим.

— Нет! — ей было страшно возвращаться в эту комнату, где навеки поселился ужас.

— Что такое? — не понял Эдгар.

— Там внизу… — нашла она причину, — там кто-то плачет. Какая-то девочка.

— Девочка? — он прислушался.

— Может, посмотрим?

— Пойдем.