Призрак Малого Льва (СИ)

— Не знаю, — вздохнула она, — я-то на все согласна. А вот Эдгар! Даже не представляю, как ему сказать. Мы только-только немного подружились с ним. Неужели я опять его потеряю?

— Послушай, он не маленький. Поймет, в конце концов.

— Ты даже не знаешь, какой ужасный у него характер!

Леций усмехнулся, склоняясь над ее губами.

— А какой он у меня! Да и у тебя не лучше. Представляешь такую семейку?

— Пока нет, — вздохнула Ингерда.

Они лежали в темноте, окно тоже было черным. Сначала несмело, а потом бойко по подоконнику застучали капли.

— Помнишь, — шепнула она, прижимаясь к нему, — как тогда в гостинице: ты обнимаешь меня, и дождь, дождь, дождь…

— И ты, — добавил он.

— И ты, — улыбнулась она.

— И я, и ты.

— И дождь.

* * *

Дед встал рано. Эдгар вскочил вслед за ним. Он хотел лететь с Ричардом в институтский городок и поскорее приступить к обязанностям. Ему не хватало его звездных приятелей с Вилиалы.

Под бодрую музыку он помучил тренажеры, облился холодной водой, натянул синий комбинезон и выскочил к завтраку. В это время из комнаты матери вышел Леций. Спокойно так вышел, как будто это его дом, его спальня и его женщина. Эта глупая женщина, у которой нет никакого самолюбия! Эдгар застыл, отвернулся и побежал вниз по лестнице.

— Ты куда собрался в такую рань? — спросил дед, заваривая кофе.

— На работу, — буркнул он.

— Отлично. Значит, полетим все вместе.

— Леций тоже летит?

— Конечно.

— Мог бы прыгнуть, — фыркнул Эдгар.

Дед посмотрел на него внимательно, но ничего больше не спросил. Вынул из печки бутерброды и поставил на стол. Эдгар взял один вместе с чашкой и пошел к себе.

— Извиняюсь, — сказал он кисло, — у меня неколлективносъедательное настроение.

Аппетита не было. Откусанный бутерброд сиротливо лежал на белом блюдечке в цветочек. Кофе стыл. Котенок Яшка царапался. Потом вошла мать.

— Эд, нам надо с тобой поговорить, — сказала она виновато.

Этот тон ей не шел.

— Чего теперь говорить? — усмехнулся Эдгар, — все уже случилось.

Мать осторожно прошла в комнату и села на краешек стула. На ней был голубой утренний халатик, в его сентиментальных кружавчиках ее тонкая шея и узкие запястья казались беспомощными. Даже не верилось, что эта женщина еще неделю назад носила капитанскую форму.

— Понимаешь, я люблю его…

— Да делай ты, что хочешь! — разозлился он, — если у тебя нет никакой гордости, то взаймы я тебе не дам.

— Да при чем тут гордость, Эд?!

— Конечно! Он же все-таки явился через двадцать лет. Правда, по делу, но в спальню к тебе все-таки заглянул. При чем тут какая-то гордость?!

— Я думала, ты лучше к нему относишься, — с отчаянием проговорила Ингерда.

— Я к нему никак не отношусь, — зло сказал Эдгар, — это вполне нормально, что у него любовницы на всех планетах… я только не хочу, чтоб в их число входила моя мать. Понятно?! Как он смеет так использовать тебя?!

Ингерда смотрела изумленно и качала головой.

— Как же ты похож на деда, — вздохнула она, — почти те же слова. И тот же эгоизм… Ты даже ничего не понял, а уже злишься.

— Чего я не понял? — нахмурился Эдгар.

— Я выхожу замуж, — тихо сказала мать.

Прозвучало это, впрочем, как гром среди ясного неба.

— Как замуж?! — подскочил Эдгар, — за Леция?!

— Да-да-да! — вдруг нервно выпалила она, — а что такого? Думаешь, я не смогу быть аппирской королевой? Думаешь, мое дело — водить звездолеты?! Хватит, наводилась!

— Мам, — растерялся он, — но это ж совсем другое дело…

— Вот, — заключила она, — стискивая пальцами голые коленки, — я именно это тебе и хотела сказать.

— Ладно, — сдался Эдгар, — извини.

Он еще не мог поверить, что все так обернулось, слишком фантастическим существом представлялся ему Леций. Все Прыгуны были невероятными, но этот вообще был какой-то особенный.

— Эд, — посмотрела мать жалостно, — мне бы не хотелось с тобой расставаться.

— Мам, я все понимаю, — отмахнулся он, — раз ты его жена, то должна жить на Пьелле. Ничего не поделаешь. Муж важнее сына. Лети.

— Эд, мы хотим, чтоб ты жил с нами, — возразила она.

Эдгар подумал тогда, что это всего лишь вежливый ход.

— Зачем я вам там нужен? — усмехнулся он, — Леций любит тебя, а я-то тут при чем?

— Но ты же мой сын.

— Но не его же!

— Прошу тебя, не отказывайся так сразу, Эд. Подумай.

— Что тут думать? У меня тут дом, бабуля, друзья, работа. Кстати, я уже опаздываю! Извини, дорогая!

Эдгар поцеловал мать в щеку, схватил бутерброд, который появилось желание доесть, и выскочил из комнаты.

* * *

Летели все молча. Эдгар усиленно жевал, потом уставился в окно, делая вид, что его очень интересует золотое кружево осенних лесов. На самом деле, на душе у него была такая сумятица, что он просто не знал, что сказать.

На стоянке, возле веером раскинувшихся белых корпусов Космопроекта, Леций все-таки подозвал его.

— Мне бы хотелось, чтоб ты все правильно понял, Эд.

Эдгар волновался. Поэтому театрально вздохнул.

— Не волнуйся. Уж я-то знаю, что такое любовь!

— Это не только любовь, Эд, — серьезно сказал Леций, — ты мне тоже нужен.

— Я? — Эдгар почувствовал, что у него застучали зубы, — по-моему, у тебя есть Риция.