Призрак Малого Льва (СИ)

— Да. И не смешно. Зря ты улыбаешься, Коэм. В первый раз он сделал мне зелье на смерть. Я могла ненароком убить тебя.

— Это такие же романтические бредни, как и твой приворот.

— Почему ты мне не веришь?

— Потому что я воспитан в цивилизованном обществе, детка.

— А я — в диком, — обиделась Лауна.

— Не сердись, — Коэм взял ее за руку, — может, ты и права. Делай, что хочешь: верь в привороты, молись Намогусу, люби своего колдуна… Это твое право, и я не собираюсь с тобой спорить.

— Но все равно не веришь?

— Лау, я прекрасно знаю, что так называемые колдуны — обыкновенные фокусники.

— Не все!

Коэмвааль улыбнулся.

— Конечно, не все.

Ей показалось, что он сказал это только, чтобы ее не расстраивать.

Ночью яркие звезды не давали уснуть. Ей было и тоскливо, и страшно, и жаль отца, но все равно почему-то было светло на душе, как будто она прикоснулась к этому прекрасному звездному небу. Как будто все плохое непременно уйдет и забудется, и будет хорошо. Будет очень-очень хорошо.

Полная непонятных еще надежд, Лауна вышла на балкон, чтобы снова взглянуть на свою родную планету, маленькой звездочкой висящую над серебристым куполом Дворца Правосудия. Воздух был по-прежнему теплый, ласковый ветер перебирал внизу листву цветущих гарсиний. Она наклонилась и заметила, что в кустах кто-то стоит. Фигуры не было видно, но в темноте тлел огонек, и знакомо и едва уловимо пахло сигаретами отца. «Зеленой звездой». Сердце у нее часто и сильно забилось.

— Папа?! — не удержавшись, вскрикнула Лауна.

Фигура в кустах тут же бросилась прочь. Топот был очень легкий, словно бежал ребенок или женщина. Вся дрожа от волнения, Лауна ворвалась к Коэму. Ей было как-то не до этикета.

— Там кто-то был! — крикнула она, — кто-то стоял в кустах. Он следит за мной!

Коэм еще не спал. Он оторвался от экрана, погасил его и посмотрел на нее. Ее ночная рубашка была полупрозрачной, и она это как-то сразу ощутила. Она. Но не он.

— Идем.

Коэм вышел на ее балкон, спрыгнул с него, побродил по кустам и скоро тем же путем вернулся.

— Похоже, кто-то был. Цветы помяты.

— Что ему нужно?!

— Пока не знаю.

— За мной давно кто-то следит. Я чувствую!

— Что ты так волнуешься? — Коэм взглянул на дрожащую Лауну снисходительно, — скорее всего, это просто твой воздыхатель. Это вполне естественно. У такой красивой девушки должны быть пылкие поклонники.

Было даже обидно, что в эти слова он не вкладывает никакого чувства, как будто его это совершенно не касается. И хотелось хоть одним глазком взглянуть на его жену.

— А что говорят твои соседи? — вдруг спросила она.

— А что соседи? — не понял он.

— Я уже давно у тебя живу. И я тебе не жена и не дочь.

— Лауна, мне абсолютно все равно, что они говорят, а им абсолютно все равно, с кем я живу. Сколько раз тебе говорить, что мы находимся в цивилизованном обществе?

— Вот тут ты заблуждаешься, — намеков на свою нецивилизованность Лауна не выносила, — женщины везде одинаковые. Я замечала, как твои соседки на меня смотрят.

— И как же? — усмехнулся Коэм.

— Они наверняка думают, что я твоя любовница.

— И что с того?

— Только то, что ничего подобного!

— Мне что, плакат над дверью повесить? Или дать объявление в вечерних новостях?

— Значит, тебя это вполне устраивает?

— Не вполне. Меня бы это устраивало гораздо больше, если б ты не сидела голодная и сама могла разогреть себе ужин.

— Сама? — Лауна посмотрела возмущенно, — ну уж этого не дождешься!

— Ложись-ка спать, — посоветовал он, — я думаю, твой воздыхатель этой ночью больше не придет.

* * *

На следующий день Коэм явился только к вечеру. За это время Лауна слетала с Эдгаром в питомник и вместе с его друзьями покаталась на глайдерах. Этот забавный белый землянин все время ее смешил и притворялся влюбленным. Именно притворялся. Они оба играли в эту игру, и это было оригинально. Всерьез же это воспринять было невозможно.

А уж если бы ей взбрело в голову влюбиться в землянина, она предпочла бы Ривааля. Он был похож на бога. И в нем чувствовалась такая же скрытая сила, как в колдуне Элигваале. Не зря же его выбрала сама белая богиня!

— Собирайся, — сказал Коэм.

Лауна встрепенулась.

— Куда мы идем? — спросила она.

Он посмотрел на нее и ответил без всякого энтузиазма, как-то обреченно:

— В театр.

Они часто ходили в театры, в музеи, на концерты и выставки, без этого культурный лисвис не мыслил своей жизни. Это затягивало. И ничуть уже не удивляло.

— В какой? — только уточнила она.

— Танца, — сказал Коэм.

Настроение сразу пропало. Лауна даже смутилась немного.

— Смотреть на твою жену?

— Ты ее увидишь, — кивнул Коэм, — но не на сцене.

— А где же?

— В режиссерской ложе.

— Так твоя жена — еще и постановщик?

— Даже больше, — Коэм как-то нехорошо усмехнулся, — она возглавляет Академию Танца.

Сюрприз почему-то оказался неприятным.

— Насколько я понимаю, — со скрытой насмешкой сказала Лауна, — это какая-то астрономическая должность. Вы же тут буквально помешаны на искусстве.

— Да, — серьезно ответил Коэм, — это высокая должность. И это наш последний шанс разыскать твоего отца.