Призрак миссис Рочестер

Выйдя на балкон, я какое-то время наблюдала за гуляющими, велосипедистами и отчаянными скейтбордистами. И позволила себе замечтаться: как мы пропустим благотворительный вечер и пойдем гулять на набережную. Будем глазеть на бодибилдеров, покупать дурацкие шляпы, есть картофель фри в спиральках и пончики, а потом поедем кататься на колесе обозрения на причале.

Колесо обозрения и пончики против сделки стоимостью в сотни миллионов долларов. Что за глупая фантазия.

Я вернулась в номер. На подготовку у меня оставалось меньше двух часов.

Позволив себе роскошь полежать в просторном джакузи, я вымыла волосы шампунем с запахом альпийских цветов. Стилист Эллы, Джамайка, не обрила меня наголо, только подстригла так, что волосы спадали на плечи густыми волнами, и покрасила тонкие прядки в золотистый и светло-бежевый тона, подчеркивающие мой натуральный светло-каштановый цвет.

К макияжу я подошла более ответственно: вспомнив техники, которым научилась у стилистов «Темной Карлотты», я смешала хайлайтер, тени и румяна, чтобы подчеркнуть скулы и выгодно оттенить широко расставленные глаза. Очертив контур губ, я нанесла помаду насыщенного кораллового оттенка.

Оценив получившийся результат, я стерла примерно четверть.

Вытащив из чехла платье напрокат, я встряхнула розово-золотистый шелк. Нежный кружевной узор, глубокий треугольный вырез, облегающий корсет и юбка, колоколом расширяющаяся до середины икры. Оно пришло два дня назад, и я примерила его перед потемневшим старым зеркалом над заложенным камином. Зеркало улыбнулось.

Но, как и любой оракул, оно оказалось своенравным, и когда я сделала пару шагов назад, то показало лишь карикатуру. Вырез был слишком глубоким, золотисто-розовый цвет чересчур кричащим, а всего лишь достаточно привлекательная девушка отчаянно хотела нравиться.

– Ну и черт с тобой, – пробормотала я потемневшему зеркалу. Стянув платье и упрятав его обратно в чехол, второй раз я его достала только сейчас.

Аккуратно надев наряд через голову, я разгладила юбку и поправила глубокий вырез корсета. Извернувшись, застегнула потайную молнию на спине. В люксе стояло зеркало в полный рост, но я пока в него не смотрела. Еще рано.

Сначала я надела босоножки цвета темного золота на восьмисантиметровых каблуках, в уши вдела бриллиантовые серьги-гвоздики, а на шее защелкнула аметистовое колье, которое мама подарила мне на шестнадцатилетие. От него мои глаза казались фиалковыми, говорила она. Как у Элизабет Тейлор.

Только потом я повернулась к своему отражению.

Платье было одновременно сексуальным и скромным, идеальное сочетание. Золотисто-розовый цвет подчеркивал румянец на щеках и светлые прядки в волосах. Возможно, глаза тоже стали чуть-чуть фиалковыми.

Я порозовела от удовольствия: девушка в зеркале выглядела не просто достаточно привлекательной. Она выглядела почти красавицей.

Сделав селфи, я отправила его Софии, и она тут же ответила:

«О господи, ты выглядишь потрясно!!!»

Но я все же уточнила:

«А вырез не слишком большой?»

От нее тут же пришел ответ:

«Нет!!! Вырез смотрится секси!»

На ее грубую прямоту в этих вопросах можно было положиться. Я улыбнулась от удовольствия. Может, я в самом деле выглядела потрясно.

В шесть часов, как было велено, я спустилась в лобби, где вовсю кипела жизнь. На ресепшене регистрировалась семья, судя по внешности, из Скандинавии. Рядом – звезда хип-хопа со своими музыкантами. Стайка подружек невесты в нежно-голубых платьях. А потом я увидела Эвана. Он стоял наискось от ресепшена и хмуро глядел в телефон, невероятно элегантный в черном смокинге. Борода идеально подстрижена, буйные кудри уложены послушными волнами, и только пара завитков спадает на глаза.

Эван поднял голову и увидел меня. Он машинально шагнул навстречу, будто ему не терпелось получить свой приз. Получить меня в качестве приза.

От нахлынувшего счастья и восторга закружилась голова, и показалось, будто я вот-вот взлечу.

Эван быстро подошел ко мне, окинув жадным взглядом.

– Выглядишь… очень мило, – сказал он.

– Ты тоже, – рассмеялась я. – Очень цивилизованным.

– Да? Надо это исправить. – Дернув за галстук-бабочку, он убрал его в карман. – Терпеть не могу, когда на шее что-то есть. В прошлой жизни меня, должно быть, повесили.

Черная тень вдруг мелькнула перед глазами, что-то вроде предзнаменования.

Но тут он наклонился и мягко поцеловал меня в губы, и наваждение рассеялось, уступив место еще одной вспышке головокружительного счастья. Он предложил мне руку, и, пройдя мимо музыкальной группы и пищащих подружек невесты, мы вышли на бульвар Пико, к уже ждущему нас черному внедорожнику.

Скоростная автострада 405 привела нас на бульвар Сансет, а потом мы свернули на восток, к вычурным воротам района Бель-Эйр. Немного проехав по дороге до поста охраны, водитель встал в конец извивающейся вереницы уже прибывших машин. Наконец нас пропустили, и мы поехали по обсаженной пальмами дороге к гигантскому современному замку.