Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты

– Ришар, ты это всерьез? – задумчиво произнес Моншармен.

– Ах так?! До тебя все еще не дошло?! – возопил Ришар, пребывавший на грани нервного срыва. – А не желаешь взглянуть на мое письмо? Вот, держи.

И он вытащил из-под накидки послание Призрака Оперы.

Тем не менее Моншармен все еще смотрел на Ришара с выражением, которое тому совершенно не нравилось. Было заметно, что Моншармен подозревает коллегу или, по крайней мере, не доверяет ему. Это еще больше вывело Ришара из себя.

Моншармен решил уточнить свою мысль:

– Дорогой мой, и кто же тогда говорил в ложе, коли не ты?

Ришар яростно замахнулся, намереваясь грохнуть кулаком по столу, но осекся, так как в этот самый момент кто-то трижды отрывисто постучал по столешнице. Кулак Ришара завис в воздухе.

Директора переглянулись.

– Ты слышал? – не слишком уверенно спросил Ришар.

– Д-да… – выдавил побледневший Моншармен.

Они снова навострили уши, вспомнив про три тихих стука, о которых им рассказывала мамаша Жири… Они явно слышали именно их. Этот вполне отчетливый стук донесся… из стола, поскольку под столом никого не было!.. Но зато что-то было на самом столе… А именно большой конверт, на котором красными чернилами был начертан адрес. Казалось, троекратный тихий стук раздался именно затем, чтобы привлечь внимание к конверту.

Ришар, который, что там ни говори, был вовсе не чужд суеверий, осторожно протянул руку к письму, будто опасаясь обжечься. Наконец он беспрепятственно схватил этот странно легкий конверт и поспешно вскрыл. Моншармен наклонился над его плечом, и они вместе прочли адрес: «Директорам Парижской оперы». Вот что было в письме:

«Дорогие друзья, это мой голос вы слышали в ложе. Я был там. Если вы меня не видели, то лишь потому, что я склонен не особо доверять полиции, которая вечно допускает промахи, хотя я, как вы теперь понимаете, принял все возможные меры, чтобы предотвратить неприятности, на тот случай если вам взбредет в голову оповестить полицию. Надеюсь, до вас дошло, что полиция немедленно арестовала бы вас обоих, поскольку вы указали бы друг на друга, и это, согласитесь, было бы довольно забавно… Так пусть же это впредь послужит вам уроком на тот маловероятный случай, если вам вздумается впутывать в наши дела посторонних.

Теперь по поводу 20 000 франков.

Вложите двадцать тысячефранковых банкнот в прилагаемый конверт и за полчаса до ближайшего спектакля передайте его в запечатанном виде мадам Жири, которая сделает все необходимое.

Сердечно ваш,

П. О.».

В найденном конверте директора действительно обнаружили еще один такой же, сложенный вдвое. Красными чернилами на нем было начертано: «Господину П. О. лично».

Назавтра за полчаса до поднятия занавеса инспектор разыскал мадам Жири, которая уже заступила на свой пост, и попросил ее незамедлительно явиться в кабинет к господину Фирмену Ришару.

Бойкая мадам Жири не выказала ни малейшего удивления, она тотчас оставила свое место у дверей, где должна была встречать первых зрителей, быстрым шагом спустилась к входу для держателей лож, пересекла сцену и поднялась по лестнице. На пути ей попалась малышка Мэг, напропалую любезничавшая с пожарным. Мадам Жири отвесила дочери пару оплеух, а затем постучалась в директорский кабинет.

– Войдите!

Она, казалось, не заметила, что ее разглядывают с особо пристальным вниманием. Взяла протянутый ей толстый, довольно плотно набитый конверт, прочла адрес и опустила конверт в громоздкую сумку, с которой почти не расставалась.

– Вы, должно быть, знаете, что это такое? – спросил Моншармен.

– Что тут гадать, мусье директор? Это письмо для Призрака.

– И вы сами передадите ему это?

– Ну да. А что вы хотите, чтобы я с ним сделала?

– Вы вручите ему конверт лично в руки?

– Мусье, я никогда не видела рук Призрака и не могу вам сказать, есть ли они у него вообще…

– Но как же тогда вы поступаете?..

– Всего-навсего кладу на обычное место!.. И он, судя по всему, приходит за письмом. А как иначе?..

– И давно вы служите письмоносицей у Призрака?

– Впервые это случилось при господах Дебьене и Полиньи, за несколько дней до их отставки. Господин Полиньи лично вручил мне конверт, правда не такой толстый, как этот… и я поступила с ним ровно так же, как сделаю на сей раз. Прощайте, господа, при всем моем уважении, мне нужно поторапливаться. Вот-вот появятся зрители, а мне, как и всем, надо зарабатывать себе на жизнь, не правда ли?

Ришар и Моншармен не стали задерживать мамашу Жири. Но они не сводили глаз с нее и ее сумки. Не успела она затворить за собой дверь, как за ней проследовал администратор Мерсье. Ни одно движение смотрительницы не осталось незамеченным. Но она спокойно проследовала к ложе № 5 и ни разу не коснулась своей сумки. На пороге ложи она спокойно открыла ее, достала драгоценное послание, поставила сумку на банкетку, вошла в ложу и положила конверт на подлокотник кресла.