Читаем Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты полностью

А она неумолимо приближалась… Она была уже совсем рядом… Спутники, распластавшиеся по стене, ощутили, что волосы у них поднялись дыбом, – до них вдруг дошло, откуда исходят все эти звуки. Это было войско, накатывающееся на них из тьмы сплоченными рядами, более плотными и быстрыми, чем волны, накатывающиеся на песчаный берег, вздымающиеся ночью волны морского прилива, чьи гребешки пенятся в лунном свете, – войско, атакующее в пламени лунообразной головы.

Волны уже нахлынули на их ноги, забираясь все выше. Рауль и Перс не могли сдержать криков ужаса, боли и отвращения. Невозможно было даже удержать руку в дуэльной позиции – вытянутой перед собой, с воображаемым пистолетом. Руки непроизвольно опустились и принялись отшвыривать полчища маленьких юрких созданий с их бесчисленными лапками, когтями, зубами, чтобы высвободить на теле хотя бы крошечные островки. Да-да, Рауль и Перс едва не лишились чувств, как это было с Папеном, бригадиром пожарных. Но пылающая голова повернулась на их крики, и до них вдруг донеслись слова:

– Ни с места! Ни с места! Не надо следовать за мной. Я всего лишь крысолов!.. Пропустите меня вместе с крысами!

Объятая пламенем голова внезапно растворилась во мраке; удаляющиеся всполохи пламени лишь изредка напоминали о крысолове. Но если до этого, стараясь не спугнуть крыс, бежавших впереди, он направлял свой фонарь на лицо, то теперь, торопясь удалиться, он рассекал лучом черное пространство впереди себя. Он несся скачками, увлекая за собой полчища крыс с их скрежетом и попискиванием.

Высвободившись из тисков опасности, Перс и Рауль перевели дух, еще не в силах унять дрожь.

– Я должен был вспомнить, ведь Эрик говорил мне о крысолове, – заметил Перс, – но он не уточнил, как именно тот исполняет свои обязанности… И все же странно, что прежде он никогда мне не попадался[10]. А я было решил, что это еще одна из уловок чудовищного монстра, – со вздохом протянул он. – Но сюда Эрик еще никогда не захаживал!

– Значит, мы находимся довольно далеко от озера? – задал вопрос Рауль. – Когда же мы доберемся туда, сударь? Пойдемте, пойдемте скорее на озеро! А там будем звать, колотить в стены, кричать!.. Кристина нас услышит. И он также услышит нас. А поскольку вы знакомы с ним, мы сможем переговорить.

– Вы просто ребенок! – сказал Перс, усмехнувшись. – Через озеро мы ни за что не попадем в его пристанище.

– Это почему?

– Потому что именно там сосредоточены его защитные бастионы. Даже мне ни разу не удалось попасть на противоположный берег, туда, где расположен дом. Для этого надо сначала пересечь озеро… а оно хорошо охраняется. Боюсь, что не один бывший рабочий сцены, «закрывальщик дверей», пытался переплыть озеро, и их больше никто не видел. Это ужасно! Я сам там едва не остался… Если бы он вовремя не узнал меня! Позвольте дать вам совет, сударь: никогда не приближайтесь к озеру. И еще: заткните как следует уши, если услышите доносящийся из-под воды голос – голос Сирены.

– Но тогда зачем мы здесь? – перебил Рауль, которого снедали лихорадочное нетерпение и ярость. – Если вы ничем не можете помочь Кристине, предоставьте мне в таком случае хотя бы умереть за нее!

Перс попытался умерить горячность юноши:

– Поверьте мне, существует единственное средство спасти Кристину Даэ – проникнуть в пристанище Призрака незамеченными.

– И мы можем рассчитывать на это, сударь?

– Если бы у меня не было надежды, я не стал бы отыскивать вас.

– Так каким же образом можно попасть в дом на озере, минуя само озеро?

– Через третий этаж подземелья, где нас, к несчастью, застигли и куда мы теперь вновь направляемся. Я скажу вам, сударь, – голос Перса вдруг зазвучал на повышенных тонах, – где именно находится проход: там, между опорой балки и заброшенной декорацией к «Королю Лахорскому», именно в том месте и нашел свою смерть Жозеф Бюкэ…

– А, тот бедняга, которого обнаружили повешенным?

– Да, сударь, – сказал Перс и мрачно добавил: – А ведь веревку так и не нашли! Итак, в путь! Смелее! Помните, сударь, надо держать руку… но где же мы сейчас находимся?

Персу пришлось вновь зажечь свой потайной фонарь. Луч осветил два широких коридора, пересекавшиеся под прямым углом, их своды терялись во мраке.

– Должно быть, мы попали в ту часть подвалов, что находится в ведении службы водоснабжения. Здесь не видно огней калориферов.

В поисках прохода он двигался первым, нередко останавливаясь, чтобы нечаянно не наткнуться на водопроводчиков; немного погодя им пришлось затаиться: вдали показался свет, исходивший, казалось, от некоей подземной кузницы. Раулю в затухающих отблесках огня привиделись подземные духи, которых обнаружила Кристина, когда была похищена в первый раз.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мир приключений (Азбука)

Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска
Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска

«Морской Ястреб» – одно из лучших произведений английского писателя Рафаэля Сабатини, классика историко-приключенческой литературы. Это захватывающая история сэра Оливера, английского джентльмена, волею судьбы ставшего галерным рабом, а затем и грозным пиратом Сакр-аль-Баром, Морским Ястребом, человеком стальной воли, звериной хитрости и удивительного бесстрашия. Эти качества помогли ему остаться в живых на галерах, уцелеть при дворе алжирского паши и быть непобедимым в морских сражениях. И все же Сакр-аль-Бар оказывается на краю гибели, потому что не в силах справиться со своими чувствами – любовью, гневом и жаждой мщения… Приключения сэра Оливера тесно переплетаются с событиями сурового и героического XVI века, легендарной эпохи правления Елизаветы I.В настоящем издании представлены также романы «Одураченный Фортуной» и «Венецианская маска», на страницах которых оживает история XVII–XVIII веков.

Рафаэль Сабатини

Зарубежная классическая проза
Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера
Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера

Бесстрашный охотник Аллан Квотермейн по прозвищу Макумазан, что означает «человек, который встает после полуночи», никогда не любил сырости и чопорности родной Англии, предпочитая жаркий пыльный простор африканского вельда; его влекли неизведанные, полные опасностей земли Черного континента, где живут простодушные и жестокие, как все дети природы, люди, где бродят стада диких буйволов и рычат по ночам свирепые львы. Вот эта жизнь была по нраву Квотермейну – любимому герою замечательного писателя Генри Райдера Хаггарда, который посвятил отважному охотнику множество книг.Цикл приключений Аллана Квотермейна продолжают «Священный цветок», «Чудовище по имени Хоу-Хоу», «Она и Аллан», «Сокровище озера». Эти произведения выходят в новых или дополненных переводах, с сохранением примечаний английских издателей. Книга иллюстрирована классическими рисунками Мориса Грайфенхагена и замечательной графикой Елены Шипицыной.

Генри Райдер Хаггард

Путешествия и география

Похожие книги

Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды – липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа – очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» – новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ханс Фаллада

Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века
Хмель
Хмель

Роман «Хмель» – первая часть знаменитой трилогии «Сказания о людях тайги», прославившей имя русского советского писателя Алексея Черкасова. Созданию романа предшествовала удивительная история: загадочное письмо, полученное Черкасовым в 1941 г., «написанное с буквой ять, с фитой, ижицей, прямым, окаменелым почерком», послужило поводом для знакомства с лично видевшей Наполеона 136-летней бабушкой Ефимией. Ее рассказы легли в основу сюжета первой книги «Сказаний».В глубине Сибири обосновалась старообрядческая община старца Филарета, куда волею случая попадает мичман Лопарев – бежавший с каторги участник восстания декабристов. В общине царят суровые законы, и жизнь здесь по плечу лишь сильным духом…Годы идут, сменяются поколения, и вот уже на фоне исторических катаклизмов начала XX в. проживают свои судьбы потомки героев первой части романа. Унаследовав фамильные черты, многие из них утратили память рода…

Алексей Тимофеевич Черкасов , Николай Алексеевич Ивеншев

Историческая проза / Классическая проза ХX века / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза
Алые Паруса. Бегущая по волнам. Золотая цепь. Хроники Гринландии
Алые Паруса. Бегущая по волнам. Золотая цепь. Хроники Гринландии

Гринландия – страна, созданная фантазий замечательного русского писателя Александра Грина. Впервые в одной книге собраны наиболее известные произведения о жителях этой загадочной сказочной страны. Гринландия – полуостров, почти все города которого являются морскими портами. Там можно увидеть автомобиль и кинематограф, встретить девушку Ассоль и, конечно, пуститься в плавание на парусном корабле. Гринландией называют синтетический мир прошлого… Мир, или миф будущего… Писатель Юрий Олеша с некоторой долей зависти говорил о Грине: «Он придумывает концепции, которые могли бы быть придуманы народом. Это человек, придумывающий самое удивительное, нежное и простое, что есть в литературе, – сказки».

Александр Степанович Грин

Классическая проза ХX века / Прочее / Классическая литература