Призрак пера [litres]

– Конечно, не отрицаю, бывают плохие сюрпризы, – вновь пускается в рассуждения он. – К примеру, нападение на Перл Харбор. Извержение Везувия, погубившего Помпеи и Геркуланум. Сброшенная на Хиросиму бомба. Убийство Джесси Джеймса[30]. Хотя даже высадка союзников в Нормандии была сюрпризом, и падение Берлинской стены тоже. Наполеону нравилось переодеваться в солдатский мундир, чтобы в пылу битвы кто-то, обернувшись, видел своего полководца, сражающегося бок о бок с ними. Или когда Роксана, как всегда прекрасная, неожиданно приехала в лагерь к Кристиану и Сирано на войну с запасами продовольствия. Или ты знала, что как-то раз Мэрилин Монро поехала к Иву Монтану, и под норковой шубкой на ней больше ничего не было? Как видишь, существуют сюрпризы приятные.

– И лучше бы сейчас был именно такой случай.

– Боюсь тебя разочаровать, но у меня под пальто одежда есть.

Вопреки желанию я смеюсь.

– Приехали.

С ужасом замечаю, что мне почти жаль, что поездка закончилась.

Риккардо непринужденно паркуется у тротуара: мы приехали в центр. Людей и машин немного, все же рабочая неделя, да и никаких ресторанов или клубов на этой улице нет, поэтому прохожие именно что проходят дальше по своим делам. Вообще-то выглядит так, словно здесь только магазины, притом закрытые. Какого лешего мы здесь делаем?

Риккардо выходит из машины и идет ко мне, но я успеваю выйти сама. С улыбкой, четко говорящей: «Я знал, что ты так сделаешь», он подходит к двери, похожей на черный ход неизвестно куда, и достает из кармана ключ.

– Обязательно пользоваться черным ходом? Быть важной шишкой у тебя получается так себе.

– Погоди, ты еще не видела, – отвечает Риккардо. Дверь открывается, и он жестом предлагает мне войти.

Внутри темно.

Запах странный, сладкий.

За спиной слышится звук закрывшегося замка, потом щелчок выключателя, которого коснулся Риккардо, стоящий, судя по дыханию, прямо за мной. Загораются лампы.

– Офигеть, – вырывается у меня.

Это кондитерская. Готова спорить, та самая, откуда прибыл торт, павший жертвой на алтарь моего достоинства, то есть на ноутбук Энрико. А еще это самая элегантная, сказочная и роскошная кондитерская, в которой я когда-либо была. У нее несколько старомодный вид, небольшие бархатные кресла, столики с изогнутыми ножками, в латунных рамах зеркала, обои с мелким изящным узором. Пирожные на витринах не просто изысканные, нет, они невероятно соблазнительные, а на прилавке и на столиках стоят вазы с живыми цветами. Огромная люстра в гирляндах из стеклянных бусин сейчас не горит: выключатель зажег несколько настенных светильников в абажурах из ткани. Свет теплый, приглушенный, немного смягчает официальность обстановки. Турин славится своим шоколадом и старинными кондитерскими. Эта наверняка входит в топ-пять. На дворе ночь, у Риккардо свой ключ, и она открыта только для нас.

– Как видишь, не так и плохо у меня получается быть важной шишкой. Владелец – мой друг, точнее, решил считать себя моим другом с тех пор, как я стал известным писателем, и когда я попросил об услуге, с радостью одолжил мне это место.

Я все еще смотрю перед собой, не двигаясь и ничего не говоря.

– Можешь взять все, что хочешь, – предлагает Риккардо, уже не такой самоуверенный, как раньше, похоже, смущенный моим молчанием. – Задумка в этом. Ты наверняка умираешь с голоду, учитывая, что не…

Я не двигаюсь. И молчу.

Через мгновение на плечи опускаются руки Риккардо.

– Ты же поняла, что это, правда, Вани? – спрашивает он. Но теперь говорит гораздо тише, и его тон сочетается с мягким приглушенным светом. Исчезли игривые нотки, отличавшие наш разговор в машине. Будто мы перешли к сути: последний фокус, когда иллюзионисту остается только скромно поклониться и надеяться на овации.

– Встреча в кондитерской, – шепчу я. Сцена из его – нашей – книги. Та глава, где двое главных героев, Арт и Джун, ночью случайно встречаются в пустой кондитерской, такие юные и красивые, полные нежности и надежд, и могут насладиться хотя бы кратким мигом спокойного умиротворения. Сцена, где они также признаются в том, что знали уже давно: в любви друг к другу.

Мне страшно, что так и не опустивший рук Риккардо заметил мою напряженность. По правде говоря, я действительно чувствую себя фарфоровой вазой, качающейся на краешке стола, которая вот-вот разлетится на тысячи осколков. Он легонько сжимает мои плечи, и я вздрагиваю. Конечно же, замечает. Но в ответ только обнимает крепче.

– Ты подарила мне книгу, Вани. Подарила успех. Подарила все, что у меня есть, и то, кем я сейчас являюсь. У меня нет книги, которую я мог бы подарить в ответ, но есть сцена с кондитерской. Лучшее, что я когда-либо создал, моя самая большая драгоценность. Потому что в кои-то веки это что-то действительно мое. И я дарю ее тебе. Сегодня она ожила для тебя.