Призрак Риаведи

— Вот как? — удивился Маэдо. — А я бы хотел. В столице сподручнее делать карьеру, чем в нашем тихом углу, где даже любители пограбить припозднившихся прохожих перевелись — мы с тобой всех выловили. Тут наверняка крутятся аферы, только и ждущие, чтобы кто-нибудь их раскрыл и прославился.

— Кто-нибудь вроде тебя? — засмеялась Тереза.

— Почему бы и нет? — подмигнул он. — Думаю, что пройдет не так уж много времени до моего переезда в Синиэл. Меня уже приметили сверху. Буду работать вот здесь. — Он указал в окно гостиницы, выходящее на центральную площадь города; внизу виднелись здания мэрии и банка, но показывал он на управление службы охраны безопасности, конечно.

— Ты уедешь? — разочарованно спросила Тереза. Новость не вызвала у нее энтузиазма.

— Ну, ну, — подбодрил он ее. — Еще не завтра. И Синиэл — не другая планета. Всего-то пять сотен лонгов, соскучишься — приедешь в гости. Лучше без мужа, хотя можно и с ним, он у тебя нормальный. Оставим его в гостинице и пойдем ко мне…

Тереза услышала в его словах намек. И намекнула в ответ: дескать, мы сейчас в гостинице вдвоем, и идти никуда не надо… Не прокатило. Маэдо был тверд не меньше Ильтена в своем намерении оберегать ее от выдуманных опасностей.

— Это глупо! — рассердилась она. — С кем вы все это время собираетесь заниматься любовью?

— Лучше тебе не знать, — легкомысленно ухмыльнулся Маэдо.

И тут же огреб мокрым полотенцем по спине. Не особо больно, но ужасно неприятно, тем более когда вот так, внезапно.

— Ах ты, развратник! — Он некстати обернулся и получил углом полотенца прямо в глаз — а это уже действительно больно! — Да я тебе сейчас оторву все лишнее!

— Э, э, полегче! — Он отступил в угол, выставив руки вперед, но полотенце успело хлестнуть его по уху. — Я не твой супруг, если что. Это Ильтен по закону должен хранить тебе верность, вот его и лупи, если поймаешь на горячем, я не возражаю…

— Ты скотина!

Эх, полотенце не достигло цели. Врезать бы мерзавцу пяткой в самое чувствительное место, но драки ногами в прошлом и в будущем, а сейчас не время. Как бы Тереза ни противилась гипертрофированной опеке, от некоторых вещей она отказалась сознательно и добровольно. Например, прекратила утренние тренировки. Жаль, что организм отвыкнет, когда еще потом восстановятся навыки, но чего нельзя, того нельзя.

— Циничная тварь!

— Это да, — признал Маэдо, блокируя удары полотенцем. — Но у меня ведь есть и достоинства, правда?

— Нет у тебя никаких достоинств, чертова деревяха! Кроме того, что между ног болтается. — Она в сердцах скомкала полотенце и с силой швырнула в него, добавив: — Без всякой видимой пользы!

Потом ей стало совестно. Довольно скоро: не через неделю и не на следующий день, а уже спустя пару часов. Разве мало хорошего он для нее совершил? Спас от суда, сделал ей фальшивую биографию в базе данных, благодаря чему она может спать спокойно, не боясь, что в один не прекрасный день Ильтена уведут по чьему-нибудь доносу, а ее снова попытаются выдать замуж. Он вытащил ее из мерзкой наркоманской вписки, страховал ее, когда она бегала по клиентам, дал ей работу, которая была ей впору и по душе, несмотря на мнимые и реальные опасности. Он баловал ее, купил ей дачу, он поддержал ее идею выручить Элеонору… Зря она его обидела.

Хотя нет, не зря. То есть насчет достоинства, безусловно, не стоило проходиться, это у мужиков святое. Но вообще-то обидеть есть за что. Ильтен — тот, может, и вытерпит девять месяцев без интима. Он хоть и любит это дело, но стойкость свою уже доказал. А Маэдо через декаду-другую побежит в интернет-кафе, и к гадалке не ходи. Самое ужасное, что он не видит в этом греха. Мол, разве можно жить как-то иначе? И именно поэтому ему не втолкуешь, что он не должен так поступать. Убила бы! С другой стороны, убьешь — и его уже не будет, а расставаться с ним Тереза не хотела, тем паче так радикально. И, как говаривал сам Маэдо, за это отправляют на каторгу.

Наверное, у кого-то из сотрудников службы охраны безопасности, вынужденных возить Терезу туда-сюда и сытых ею по горло, лопнуло терпение. А может, разыгралась зависть. Но, вернувшись с выходных, Маэдо обнаружил, что его ожидает комиссия из столицы. И вовсе не с целью наградить, как ни странно.

— На вас поступил сигнал, — холодно сообщил старший из двух следователей, по-хозяйски расположившихся в его кабинете. И вроде такие же высшие командиры, как он, но их прислала головная организация, в которую он хотел бы перевестись. Придется стерпеть и холодность, и все остальное. — Рапорт о подозрении в преступлении.

Маэдо позволил себе поднять бровь.

— И кем же подписан рапорт?

— Это мы с вами обсуждать не будем. — Тон непреклонный. Пьют чай из его чашек, а ему не предложили.

— А в чем меня подозревают? Это-то хоть можно узнать?