Призрак Риаведи

— Да-а? — заинтересовался Маэдо. — Чем же господин Ильтен не угодил заказчику? Вроде вежливый и опрятный мужчина, приятный в общении… Прямо любопытно!

— Господин Ильтен отказался принять у господина Веланса заявление на жену. Поступив тем самым, по мнению Веланса, оскорбительно, непрофессионально и вообще неприемлемо.

— Господин Веланс так и сказал?

Старший командир слегка смутился.

— Разумеется, нет. Вы же знаете, как обычно выражаются подследственные. Но я не вижу смысла воспроизводить его брань дословно. И, честно говоря, я решение господина Ильтена поддерживаю. Незачем этому индивиду иметь жену, такие не должны размножаться.

Маэдо удивленно поднял бровь. Начальник следственного отдела слыл человеком сдержанным, даже бесстрастным, много повидавшим на своем веку и разучившимся давать событиям и людям излишне эмоциональные оценки. И чашку он предпочитал синюю.

— А что говорит господин Ильтен? Вы его уже допросили?

— Разумеется, господин Маэдо. — Следователь помялся. — Правда, госпожа Ильтен была недовольна…

Ясное дело, Тереза была недовольна! Заказчика взяли среди ночи и тут же, еще до рассвета, явились допрашивать Ильтена. Другого времени не нашли! Не то чтобы Тереза хотела помешать следствию, она просто выместила на безопасниках все, что пережили они с Ильтеном. Пронзительный, настойчивый звонок в дверь в самый сонный предрассветный час, всколыхнувшиеся старые страхи, заполошно колотящееся сердце, и секунды на решение: бежать или сражаться? Или пойти на хитрость, сделать вид, что смирилась, а потом… Давно они с мужем так не пугались. Начали уже привыкать к спокойной легальной жизни. Никогда нельзя расслабляться. Внезапный удар в расслабленное брюхо — хуже нет. У Ильтена чуть не случился новый приступ. А не из-за того ли приступа, что был в больнице, звонят сейчас в дверь? Выследили и пришли за женой…

Безопасникам еще повезло, что Тереза, цепляясь за свое чудом обретенное положение официально замужней женщины, решила действовать по сценарию «приличная домохозяйка, разгневанная вторжением незваных гостей в неурочный час», а не «загнанная в угол львица». Копы были всего лишь цветисто обруганы, а не избиты с порога до состояния, плохо совместимого с жизнью. Ценить надо. Но они остались не в курсе противоположной грани альтернативы, потому не оценили. Обиделись, остолопы. Однако, зная характер госпожи Ильтен, взыскивать за оскорбление должностных лиц не стали, и ладно.

Бледный Ильтен, потея от слабости и моргая от недосыпа, вынужден был пригласить визитеров на кухню и предложить чай. Допросники разобрали чашки — старший взял белую с белым горошком, младший полностью красную, — и задали вопрос: верно ли, что он отказал некоему господину Велансу в приеме заявления?

Этакого Ильтен не ожидал. Он был готов к каверзным вопросам о здоровье, к наездам насчет отношений с господином Маэдо, даже — с холодком в груди — к тому, что вскрылось былое, и сейчас ему вменят кражу женщины… Но какое-то заявление какого-то Веланса?

— Вы вломились ко мне среди ночи из-за непринятого заявления? — неверяще возмутился Ильтен. — Что за бред!

— Отвечайте. — Старший подул на горячий чай, не среагировав на тон.

— Неужели вы полагаете, будто я помню каждого, кто приносит заявление? — Ильтен раздраженно пожал плечами.

— Этого вы запомнили бы, — мрачно произнес старший, и младший по его знаку сунул Ильтену планшет с фотографией.

Чудо чудное: Ильтен и впрямь узнал этого типа с полувзгляда. Высокомерный субъект, однако не в этом дело: снобов в Тикви предостаточно, удивить этим сложно, и для них находятся подходящие женщины не чаще и не реже, чем для остальных. Но он весь был какой-то дерганый, словно под дозой. Ильтен долго наблюдал за ним через полупрозрачную дверь. Одежда дорогая, вид здоровый — наркоманы не такие. Он заподозрил психическое расстройство. Пригласил в кабинет. Клиент разговаривал грубо и импульсивно, порывисто жестикулировал, курил, несмотря на написанный на дверях и несколько раз произнесенный запрет. Пытался грозить: мол, если будут долго тянуть с женой, он всех из-под земли достанет и ее же, землю, заставит жрать. И Ильтен отложил его заявление.

— Да, я не принял у него заявление, — подтвердил он. — Мужчина вел себя неадекватно, и я попросил у него свежие результаты обследований психиатра и нарколога.

— И тем самым смертельно его оскорбили, — кивнул старший.

— Возможно, он так и счел, — согласился Ильтен. — Но я был в своем праве. Моя обязанность — всесторонне убедиться в том, что для подачи заявления нет противопоказаний.

Клиент устроил скандал. Разбил вазу, обещал, что «это хамло» сгниет в могиле. Ильтен с трудом его выдворил, решив про себя: даже если он притащит справки и заявление придется принять, Ильтен поставит ему самый низкий приоритет. Ни одной женщине он не мог пожелать угодить в жены к этому моральному уроду.

— Господин Веланс собирался вас убить, — сообщил следователь. — Нанял киллера, причем не так чтоб задешево…