Призрак Риаведи

Когда у человека с таким характером много денег — пиши пропало. Иной бы поорал, поплевался и остыл, чтобы с новыми силами портить жизнь другим. Но если с детства привык, что все твои капризы исполняются, «убью гада», сказанное в сердцах, легко превращается в план действий. Почему бы нет, коли средства позволяют?

— …А он промахнулся, — закончил младший.

Маэдо был даже слегка разочарован. По телевизору уже раззвонили, что криминальный элемент пытался прикончить непримиримого безопасника, а выходит, все не так. И опровержение давать как-то неловко и глупо. И, наверное, не надо, решил он. Ильтену это неважно, а городскому управлению — одним конфузом меньше.

Кто бы мог подумать, что у Ильтена такая опасная работа. Казалось бы, скромный служащий насквозь мирной компании… А присмотреться — приемщик заявлений держит пальцы на горле чужой судьбы. От него зависит, будет ли у кандидата хотя бы шанс обрести жену. И благо, что Ильтен на своем посту честен, а то ведь какие злоупотребления можно замутить… Маэдо задумался о том, что стоило бы поинтересоваться в других регионах, нет ли там клиентов, обиженных приемщиками заявлений, или фактов шантажа и вымогательства. С другой стороны, чужие регионы — не его территория. Пока.

Терзало сожаление, что заказчик убийства, скорее всего, настоящего наказания избежит. Явно психически ненормальный. Увезут его в специальную больничку с высокими заборами под током и будут лечить трудотерапией, но это не каторга. Даже обидно: вежливый и адекватный киллер, честно выполнивший свою работу, будет надрываться на астероидах, а этот насквозь неприятный асоциальный тип просвистит мимо. Впрочем, не настолько обидно, чтобы отмазывать киллера. Надо было думать, какую профессию выбирает.

Ильтен после разговора со следователем имел бледный вид. Испарина на лбу, руки подрагивают. Хоть и выяснилось, что не по его душу легавые явились, стресс не проходит. Тереза сунула ему питье из лечебных трав и вспомнила про доктора Нихеса. Вот оно, решение проблемы Ильтена. Нихес не выдаст, потому что сам боится загреметь в места отдаленные.

Доктор был на дежурстве. Юлил и оправдывался. Зря, конечно: Тереза и сама понимала, что с работы так просто не сбежать. Либо надо везти Ильтена к нему — то есть в больницу, чего по понятным причинам хотелось бы избежать, — либо ждать, когда он освободится.

— Возьмите с собой все необходимое, — напомнила Тереза. — Рино нужно сделать кардиограмму.

Нихес вздохнул, но возражать не стал.

Доктор прибыл утром, невыспавшийся и квелый. В руках — большой саквояж с оборудованием, в глазах — обреченность. Ясно как день, что больше всего в этот час доктору хочется отправиться домой, понежиться в ванне и завалиться спать, но он вынужден делать то, на что подписался.

— Господин Ильтен. — Доктор чуть поклонился пациенту. Тот вставать не стал, только кивнул.

Нихес распаковал прибор, а с ним — инструкцию. Почитал, включил. Снова уткнулся в буклет, принялся разматывать провода с электродами. Деликатно попросил Ильтена лечь; поминутно сверяясь с буклетиком, приладил электроды. Первый раз он, что ли, кардиограмму снимает? Неужто доктора не опускаются до такой прозы жизни, как обследование больных, а всю практическую работу за них делает младший персонал?

Прибор попищал, выдал какую-то кривую на экран подключенного ноутбука. Нихес сосредоточенно уставился на нее.

— Ну? — поторопила его Тереза. — Что там?

— Подождите. — Доктор не сумел скрыть раздражения. — Быстро не получится. Мне нужно разобраться в этих линиях. Возможно, обратиться к литературе…

— Смеетесь, что ли? — вспылила Тереза. — Вы же врач, а не студент-недоучка! Или вы только понтуетесь, а сами не знаете ни черта?

— Вы многого от меня хотите, — нахохлился Нихес. — Я не кардиолог.

Вот те раз!

— А кто? — растерянно спросила Тереза.

— Гинеколог, — буркнул он. — Нетрудно было догадаться.

Тереза фыркнула. В самом деле! Не сердце он ей щупал под наркозом-то, и студентам своим не о пульсе рассказывал.

— Но вас ведь всему понемногу учили!

— Учили, — проворчал Нихес, все еще смущаясь своей некомпетентности именно в том, что требуется. — Но когда это было? Надо вспоминать. И учили нас по верхам, глубоко такие вещи только специалисты изучают. В своем деле я — специалист. Ко мне со всего города женщин привозят, — не удержался он от похвальбы.

Немудрено, подумала Тереза. Вряд ли в Ноккэме много гинекологов. Профессия, прямо скажем, для Тикви редкая.

— Что заставило вас выбрать такую экзотическую специальность? — поинтересовалась Тереза.

— Как что? — Он удивленно вздернул бровь, отчего очки смешно перекосились. — Возможность лечить женщин, конечно. В юности, когда речь шла о выборе будущего, бедным студентом двигало неуемное любопытство. Как иначе прикоснуться к женщине? Эти обормоты, мои ученики, думают о том же самом. И не подозревают, что годы практики отобьют у них всякую охоту… А-а! — Он горестно махнул рукой. — Нет ничего печальнее и бессмысленнее, чем сбывшаяся мечта.