Призрак счастья

И необщность судьбы,

Подтверждая итог,

В книгу жизни вползает

змеёй между строк.

И укусы её тем сильнее болят,

Чем становится горше

И сладостней яд.

* * *

Совесть собакам вряд ли нужна,

Они и не делают зла.

Главное – миска была бы полна,

И шкура – была бы цела.

Совесть придумана кем-то из нас

И вложена в каждый вдох.

Спасает всех нас, и не только в СПАС

Совесть, чьё имя БОГ.

* * *

Это не фантастика. И не сон.

Падает в пятки в испуге душа-

Под небоскрёба последний поклон

С восьмидесятого этажа,

Руками за воздух цепляясь летит

Не клерк или главный банкир – ЧЕЛОВЕК.

И мир с затаённым дыханьем следит,

Как рушится, падая в прошлое, век.

* * *

Жизнь длится, словно теорема,

Где знак судьбы

Отмечен степенью проблемы.

Закон борьбы,

А также мнимого единства

Царит над всем.

Плюс – минус глупость или свинство –

И нет проблем.

* * *

Прямые лучи проходят

сквозь крышу,

И падает тень Пизанскою башней.

Дыханье города тяжкое слышу

Сквозь визг тормозов

и бензиновый кашель.

Отсутствие пляжа,

речного даже,

Влияет на всё –

на мозги, на политику.

И чьих-то решений

чужая поклажа

Противна как критика

и самокритика.

* * *

Внутренняя причина

Влияет на следствие.

Сжата пружина

До степени бедствия.

Начинка из брани

В песочной гранате.

Мелочь в кармане –

Трезвонит набатом.

* * *

У лютой ненависти

странные истоки.

Любовь, порою, чаще,

чем вражда.

Торопимся от зависти

До склоки,

Где «НЕТ» взрывает преданное «ДА».

Приходят и уходят поцелуи.

Соль, не краснея, падает в вино.

И радуясь напрасно, и тоскуя,

Пытаемся парить,

летя на дно.

* * *

Одолеваю рубежи

В пути к финалу.

Среди бессонницы и лжи

Не всё пропало.

Ещё взлетает кипарис

Над бездной сада.

И жизнь, как-будто главный приз,

За боль награда.

* * *

Житейские проблемы во мне,

Словно мелочь в кармане,

Словно зола в огне

Или завтрашний чай в стакане.

В крови растворяется свет,

Красный, тревожный, жаркий.

А солнце далеких побед –

Как штамп на небесной марке.

* * *

Превращается камень в песок,

Антрацитом становится лес.

Но по – прежнему - пуля в висок,

И по – прежнему – нету чудес.

Не становится зло добром,

И тревогою память больна.

Мы по – прежнему – только берём.

Но на всё есть своя цена.

* * *

Лето уходит в отпуск,

Телам уютней в одежде.

А неба размытый фокус

Фиксирует: всё, как прежде.

Листва догорает молча,

Но в небо взлетают ракеты,

И тем разрывают в клочья

Надежды ушедшего лета.

* * *

У первых холодов – нестрашный вид –

В зелёных листьях притаилось лето.

И ощущенье осени парит,

Как голубь мира над планетой.

И синева раскрытого зрачка.

Подобна синеве небесной.

И даже грусть пока ещё легка,

Как будто пёрышко над бездной.

* * *

Превращаюсь в самого себя.

И, прощаясь, снова возвращаюсь.

И прощаю, всей душой любя.

И прощенья в муках добиваюсь.

Краем уха слышу дальний гром

И, не веря небесам на слово,

Вижу, как заглядывает в дом

Падающий, жёлтый лист кленовый.

* * *

Ещё по-летнему тепло,

Но листья кружат под ногами.

И, значит, время их прошло.

Или проходит. Вместе с нами.

Под ветром времени и мы

Вершим, кружась, своё движенье

Сквозь ожидание зимы

И гнёт земного притяженья.

* * *

Трещит асфальтовая скорлупа,

Пейзаж привычен, но не прочен.

Бегущий рядом, глядь, упал,

Безжизнен, словно обесточен.

От взрывов меркнет свет в глазах.

Какого цвета нынче знамя?

Роняет слёзы Бог – Аллах,

Идя по взрывам вместе с нами.

* * *

У ветра сбит прицел – он метит на восток,

И среди прочих дел попутно бьёт в висок

Кружащейся листве, что падает к ногам.

И нагота ветвей, одолевая срам,

Подобна наготе идущих на расстрел.

И только кое – где, по – стариковски смел,

Трепещет в кроне лист, всё превратив в игру,

И рвётся в небо жизнь на бешеном ветру.

* * *

Каштаны погасли,

и кончено лето.

Хоть в летних мундирах стоят тополя,

Расстреляна листьями,

полураздета,

Вращается,

падая в пропасть,

земля.

Разрывы сердец

и ракетные взрывы.

И целящий в душу

шальной листопад…

И кто- то, взирающий неторопливо

На лица бегущих сквозь осень

Солдат.

* * *

Сгущаются тучи и краски,

И правдой становится ложь.

А лица сгущаются в маски,

Рождая из трепета дрожь.

И мир вперемешку с войною

Сгущает вселенский простор.

И в нём растворяются двое,

Сгущая в Судьбу разговор.

* * *

Пронзают пространство чужие слова,

И каждое метит в меня.

И, невзирая на Покрова,

Нет спасу от злого огня.

И, словно нависла словесная сеть,

И тлеет, и тлеет запал.

Чем всё это слушать, смотреть

И терпеть –

Переключаю канал!

* * *

В промежутке меж двух облаков –

Ясность дня,

Словно умный меж двух дураков,

Включая меня.

И как будто кривая тень

В вышине.

Что готовит мне новый день?

Или не мне.

* * *

Абрикосовый цвет в апреле –

Украшение улиц моих.

Абрикосовые карусели –

Город в них, словно белый стих.

Я полвека его читаю –

Строки дней и поэмы лет,

Ожиданием урожая

Осеняя апрельский цвет.

* * *

Всё происходит совсем не случайно.

И случай внезапный – тоже не вдруг.

И даже коснувшись окраины тайны,

Не пересечь заколдованный круг.

Рядом – своя и чужая удача,

И между ними – вчерашняя боль.

Совесть, глаза воспаленные пряча,

Плохо играет заглавную роль.

* * *

На каждое НЕТ находится ДА,

Веское даже отчасти.

Предутренним светом сияет звезда,

И день предвещает счастье.