Призрак в храме

Когда он подумал, что сейчас его стошнит, воздух внезапно очистился. Чистый запах камфары прогнал мерзкое зловоние, и в комнате стало прохладнее. Какое-то время было тихо, как в могиле. Затем из-за ширмы донесся ее совершенно обессиленный голос:

— Поднимите ширму и привяжите веревку.

Он поднялся на одеревеневшие ноги и сделал, как она велела, не решаясь посмотреть на нее. Когда он привязал веревку к крюку и обернулся, то увидел, что она лежит на дощатой кровати с закрытыми глазами, положив голову на руку. Длинные волосы свисали до пола.

Супруга свирепого бога

— Подойдите сюда! — приказала она, не открывая глаз.

Он присел на бамбуковый стул возле кровати и увидел, что все ее тело покрыто потом. Нижняя губа кровоточила.

— Ваша девушка Нефрит родилась двадцать лет назад, в четвертый день пятого месяца года Мыши. Она умерла в прошлом году в десятый день девятого месяца. В год Змеи. Ей сломали шею.

— Как... кто?.. — выдавилМаЖун.

— Это все, что было мне сказано. Еще мне сказали и обо мне самой, хотя я и не просила. Уходите!

Ма Жун с усилием собрал всю свою волю.

— Я требую сообщить мне все подробности. Иначе мне придется отвести вас в судебную управу, чтобы...

Она утомленно протянула руку, все еще не глядя на него.

— Предъявите ордер!

Когда Ма Жун не ответил, она внезапно подняла тяжелые веки, и он увидел ее глаза, налитые кровью и казавшиеся мертвыми.

Ма Жун снова почувствовал тошноту. Он вскочил и бросился к двери. Полуослепленный солнцем, он столкнулся с кем-то. Это был один из татар. Все трое стояли на улице, загораживая ему дорогу. Самый высокий толкнул его.

— Осторожнее, собачий сын! Хорошо позабавился с ведьмой?

Весь сдерживаемый страх и смятение Ма Жуна вырвались наружу. Он сбил с ног татарина таким мощным ударом в лицо, что тот рухнул, как бревно. Двое других со всех ног бросились бежать: в сверкающих глазах Ма Жуна они увидели взгляд убийцы. В слепой ярости он помчался за ними. Люди на улице торопливо расступались, пропуская взбешенного гиганта. И тут он попал ногой в яму и растянулся на земле. Медленно поднявшись на ноги, он увидел, что находится на улице, где живет Тульби.

Она стояла перед своей кухней, помешивая в котле длинным черпаком. Глядя через плечо, Тульби скрипучим голосом бранила старшего сына, таскавшего за волосы своего вечно вопящего младшего брата.

Ярость Ма Жуна улеглась. Эта привычная домашняя сценка пробудила в его груди теплое чувство умиления. По положению солнца он определил, что еще не совсем поздно. Сначала нужно выпить чашку горячего супа, чтобы избавиться от тошноты... Он быстро стер с лица грязь и с широкой улыбкой подошел к Тульби.

Глава 8

В столовой резиденции судьи Ди ярко горели все светильники, а стайка служанок развешивала гирлянды разноцветных фонарей на нижних ветвях деревьев в переднем дворике. Первая госпожа в платье из блестящей фиолетовой парчи, расшитой золотом, с длинными рукавами, провожала последнюю гостью, приходившую к ней на чайную церемонию. Сделав завершающий поклон, она бросила озабоченный взгляд на задние ворота управы. Домоправитель сказал ей, что судья вернулся из храма час назад, но он до сих пор еще не появился в своих покоях. Повернувшись к Третьей госпоже, казавшейся очень хрупкой в длинном шуршащем платье из белой парчи, она сказала:

— Надеюсь, наш муж придет вовремя, чтобы встретить настоятельницу. Обед начнется через час.

Совещание в кабинете судьи подходило к концу. Судья откинулся в кресле, медленно расчесывая бороду пальцами. Свеча в серебряном подсвечнике освещала его осунувшееся лицо. Уставший после жаркого дня, проведенного в храме, и долгих изысканий в пыльном архиве, старшина Хун примостился на бамбуковом стуле в углу. Худыми руками, сложенными на коленях, он машинально то сворачивал, то вновь разворачивал свои записи. Ма Жун, сидевший напротив судьи, выглядел мрачным. После того как судья рассказал ему о поисках в заброшенном храме, Ма Жун доложил о своем визите к колдунье, и судья заставил его повторить их разговор слово в слово. Хотя продолжительное общение с Тульби избавило его от страха, что он никогда больше не сможет любить женщин, рассказ об ужасной встрече с Талой взволновал его больше, чем он хотел в этом признаться.

Наконец судья Ди заговорил:

— Что касается замечаний общего характера этой Талы, я предпочитаю не останавливаться на них. Они связаны с вероломным учением, порочащим то, что любой приличный человек считает самым святым. А ее удивительные слова о девушке по имени Нефрит и то, что ты, Ма Жун, интересуешься ею, легко объяснить. Ожидая, пока колдунья закончит со старухой, ты напряженно раздумывал о Нефрит. А Тала, как и большинство женщин, занимающихся таким странным ремеслом, очевидно, обладает способностью читать чужие мысли — до определенной степени, разумеется. Ее успех в качестве прорицательницы отчасти зависит от этой способности. Но я не могу даже предположить, откуда ей известны даты рождения Нефрит и ее вероятной кончины.

— Давайте арестуем эту кошмарную женщину и выбьем из нее правду! — взорвался МаЖун.