Призрак в Лубло

— Вот поистине прекрасная картина! — восхищённо произнёс художник. — Целый лес рогов, и среди него старый бык, с чёрной, как сажа, головой, с изогнутой горбом шеей. Трава под скотиной тоже кажется чёрной, как сажа; вокруг бесконечный зелёный ковёр, а вдалеке сереет туман, сквозь который блестит огонёк пастушьего костра. Это нужно запечатлеть.

Художник вылез из шарабана.

— Пожалуйста, поезжайте вслед за остальными, — обратился он к хозяину. — Я вижу загон и приду туда немножко позднее.

С этими словами он достал из шарабана свой складной стул и этюдник, уселся, положил на колени альбом и принялся писать эскиз. А хозяин покатил дальше.

Вдруг две овчарки, охранявшие стадо, заметили посреди степи чужого и с громким лаем бросились к нему.

Художник был не робкого десятка. Овчарки — деталь пейзажа: у них белые шубы, чёрные морды. Собаки не трогают спокойно сидящего человека. Они подходят к нему совсем близко, останавливаются и в недоумении глядят на него, затем садятся на задние лапы и с любопытством тычутся в его этюдник, как бы спрашивая: «Это ещё что за штука?»

Художник в шутку мажет морду одной из них зелёной краской, а другой — красной. Пока собакам кажется, что он их ласкает, они довольны, но потом, увидев изукрашенные морды, они пугаются, не узнавая друг друга, и начинают грызться.

Но вот, к счастью, показался «тачечник». Так называют самого молодого подпаска, в обязанность которого входит следовать с тачкой за стадом и собирать оставляемый скотиной навоз. В степи кизяк служит топливом. Запах кизякового дыма приятен и человеку и скотине.

Мальчик со своей тачкой бросился прямо к дерущимся собакам, отчего те сразу разбежались в стороны. Крича: «Пошли вон!», он погнался за ними: овчарка не боится палки, но тачка наводит на неё ужас.

Тачечник — симпатичный паренёк в синей рубашке и отороченных красным суташем штанах; он толково объяснил художнику, зачем его послали приезжие господа:

— Спешите к загону, там есть много чего нарисовать.

Но эскиз жанровой картины, изображающей стадо, ещё не был окончен.

— Мог бы ты за эти вот двадцать серебряных крайцаров подвести меня к загону на своей тачке?

— Ох, господин. Да я на этой тачке возил телят потяжелей вас. Пожалуйте!

Этой хитроумной выдумкой художник достиг сразу двух целей: сидя на тачке, он приближался к загону и в то же время заканчивал свой эскиз.

Между тем господа уже вылезли из шарабанов и познакомили с гуртовщиком венского господина, приехавшего покупать скот.

Гуртовщик — типичный представитель венгров, живущих в степи. Это высокий, статный мужчина с проседью в волосах, с лихо закрученными кверху усами. У него умное лицо, медно-бронзовое от превратностей погоды, и низко нависающие брови: видно, часто приходилось ему смотреть на солнце.

В степи под словом «загон» подразумевают всякое сооружение, которое служит защитой от ветра и бури для людей и скота. Главный враг — это ветер. Пастух не боится ни ливня, ни холода, ни жары: вывернет наизнанку свой кожух, опустит поля шляпы, и всё ему нипочём. Но от ветра нужна защита, ветер — полный хозяин в степи. Если смерч застигнет на пастбище табун и пастух не сумеет направить его в загон, ветер будет гнать коней к Тиссе, покуда на пути им не попадётся лес. Загон сколочен из крепких досок, он имеет три крыла, где и укрываются животные.

Укрытием пастуху служит маленькая глинобитная хибарка, смахивающая на ласточкино гнездо. Она предназначена не для спанья, да в ней и повернуться-то негде. В этой хибарке хранится только одежда пастухов и стоит «венгерский ларчик», то есть полое внутри чучело молоденького телёнка, с ногами, но без головы, вместо которой прилажен замок. В этом ларчике хранятся табак, паприка и документы. Кожухи висят рядком на вешалке. Летом пастухи укрываются лёгкой буркой, зимой кожухом. Спят под открытым небом. Только гуртовщик укладывается под выступающим навесом хибарки. Ложем ему служит деревянная лавка, над головой прибита полка, уставленная пышными караваями хлеба, в уголке, в деревянной кадке, — заготовленная на всю неделю провизия, которую по воскресеньям после обеда ему приносит из города жена. Жена постоянно живёт в городе.

Перед хибаркой — «очаг», круглое сооружение из камыша, похожее на самую хибарку, только без крыши и с кирпичным дном. Это кухня. Здесь в котелке, подвешенном на тагане, варят гуляш и кашу-затируху. Оловянные ложки с длинными ручками аккуратно воткнуты в камышовую стенку. Приготовление пищи — дело тачечника.

— Где же вы потеряли пастуха? — спросил гуртовщик.

— У него там какие-то счёты с дочерью корчмаря, — отвечал почтенный Шайгато.

— Ну, тогда раньше водопоя его, бетяра, нечего и ждать!

— Бетяра? — вмешался в разговор художник, которому приятно было услышать такое слово. — Так, значит, наш пастух бетяр?

— Нет, это я так сказал, ради красного словца, — пояснил гуртовщик.

— Ох, как бы мне хотелось зарисовать в альбом настоящего бетяра!

— Здесь вам его не найти. Мы не любим разбойников, а если какой и заберётся, палками прогоним.

— Разве в хортобадьской степи нет бетяров?