Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Выйдя у здания самодвижущейся канатной дороги, усеянной, насколько было видно глазу, сидевшими с лыжами и велосипедами людьми, Максим зашел внутрь, купил билет, быстро выпил двойной кофе с булочкой и глинтвейном и поднялся на стартовую площадку, где бесконечным кругом, вернее, эллипсом, двигались двойные сиденья без кабин. Помня, как в первый приезд он сел в лысое и перекошенное сиденье, в котором потом пятнадцать минут висел на руках, Максим выбрал кресла с хорошо сохранившимися шипастыми подушечками, запрыгнул на них, поставил рядом чуть не подведшую его драгоценную сумку с последней надеждой на свободу, хай ей грец, сумке, закрылся страховочной полосой и поставил ноги на неудобную скользкую опору.

Проплывавшие внизу Карпаты, еще в снегу, были прекрасны своей огромной каменной громадой. У него была целая вечность, квадранс, как говорят поляки, чтобы сообразить, что делать дальше.

Прошло полчаса, как историк в Воловце сел в такси, которое нескоро вернется на станцию. Следующая электричка должна пройти мимо нее через полтора часа, и Максим видел, как высадивший его водитель не двинулся с места, ожидая пассажиров с канатной дороги. Это хорошо. Вряд ли по звонку камуфляжного курсанта тут же пришлют ОМОН, поскольку он похож на разыскиваемого москвича всего лишь по двум показателям, а сфотографировать его лицо у него не получилось. Все будет зависеть от того, как идут дела у людей Гривны во Львове и Жолкве, а идут они явно никак. Скорее всего, добавят в ориентировку, что москвич может быть в очках и с усами. Это, конечно, внесет путаницу в розыск, что радует. Закарпатье вошло в состав Украины только в 1945 году, и местные венгры и словаки, которых было больше ста тысяч, не очень бежали с высунутым языком исполнять команды Киева.

В общем можно сказать, что Максим выкрутился. Пока. Хотя документы у него теперь могут проверить в любой момент. Одинокий мужчина всегда вызывает подозрение в первую очередь. К парам отношение совсем другое, только где ее взять в Карпатах, эту пару. У Максима вдруг мелькнула интересная мысль о девушке сопровождения, и он чуть не забыл спрыгнуть с самодвижущихся кресел, соскочив с них в последний момент, прижав к груди сумку с демоном зла.

Историк огляделся на небольшой ровной площадке с двумя домиками и уверенно подошел к группе ВМХсеров, недалеко от которых находилась компания лыжников, прямо у спуска на свою заснеженную трассу. Экстремалы вызывали у него уважение. Он сам в свое время взял несколько уроков езды на ВМХ, но, увидев на соревнованиях, как на нем совершали мертвую петлю, производившую колоссальное впечатление, вовремя остановился, боясь сломать себе шею. Эти отчаянные ребята устроили на Пилипце тренировочные линии, съезжая по ним чуть ли не вверх ногами: они в виде тропы с препятствиями объединялись внизу в сумасшедшую дорожку. Десятикилометровый маршрут шел вокруг горы полуторакилометровой высоты с эффектным названием «Стой, кто идет?» и заканчивался у маленькой станции Ганьковище на железной дороге Львов-Ужгород.

«То что нужно», — подумал Максим. От идеи спуститься с Пилипца на лыжах он отказался как от более опасной. В юности он не раз с соседними хлопцами ездил из Белополья в Сумы за знаменитыми паляницами, преодолевая до восьмидесяти километров в день. Максим попросил у ребят в мотоциклетных шлемах напрокат велосипед и на удивление легко получил видавший виды ВМХ. Историк тут же на скамье аккуратно переложил содержимое сумки в рюкзак, укутав бутылку с мороком во весь бывший у него мотлох, который надежно закрепил за спиной лямками и поясным ремнем.

Группа из пяти экстремалов, в которой историк шел третьим, выстроилась у спуска один за одним, и ВМХсеры с правильными интервалами ринулись с горы.

Понеслось. «Только бы не разбить демона зла, — крутилось в голове у Максима, — только бы не разбить морок и голову заодно».

Ошалелый Максим не помнил, как спустился с Пилипца, прыгая по корягам и колдобинам, которые никак не кончались, шляк бы их всех потрафил! Спуск с горы ему удался, и слава богу, что живой. Парни из его группы с уважением поглядывали на необычного ветерана, который сумел не свалиться с велосипеда, хотя таких возможностей у него было хоть бы отбавляй. Одежду на историке можно было даже не выжимать, а выкручивать, но рюкзак и кости остались в целости и сохранности. Все же не зря он в школе гонял за хлебом черт знает куда и обратно.

Остаток маршрута до Ганьковиц был преодолен несколько нервно, но без приключений. Максим, с трудом держа равновесие, поблагодарил ребят, давших ему такое необходимое средство передвижения, а может быть, и спасения. Экстремалы отказались от денег, и он успел купить им в маленьком магазинчике большую упаковку горького словацкого шоколада. Велосипедисты погрузились в подъехавшую маршрутку и укатили покорять свою гору. Максим с наслаждением выпил большую бутылку «Моршинской» в станционном буфетике, придя, наконец, в себя от сумасшедшей езды.