Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Раздались громкие крики восторга, директор и главный хранитель восклицали, почему они не сделали этого до сих пор, телевизионщики снимали, помощник говорил историку, что тот молодец, а Максим, собрав группу у двери в подземный ход, предупредил их об опасности, прочитав короткую, но страшную лекцию о ловушках и бедах, без сомнения, ждавших искателей сокровищ за входом. Речь достигла поставленной цели, лейтенант в сопровождении историка подошел к проему и направил в него свои трубки, которые обнаружили внутри двойных стен узкий коридор и лестницу на новый нижний уровень. При этом одна из поисковых трубок пересекла какую-то невидимую красную черту и тут же была перебита точным ударом одного из выдвинувшихся железных штырей, что произвело сильное впечатление на всю подземную экспедицию, включая Максима.

Историк призвал проникать внутрь тайника только на настилах, не поднимая высоко головы. Через незаметно пролетевших полтора часа были успешно преодолены коридор, лестница и сдвинута вторая стена. Когда перед семью усталыми и заметно нервничавшими мужчинами открылось заклятое подземелье, в глубине которого были четко видны тяжелые даже на вид старинные бочонки, под Збаражским замком раздался громкий восторженный крик.

Максим, более всего не хотевший преждевременного обнаружения под плитками пола старинных бутылок с дурманом и призраками, вытер холодный пот только тогда, когда со всеми осторожностями оба бочонка по настилам были выкачены наверх и поставлены у двери в подземный ход. Директор, понимавший опасность с таким трудом пройденных многочисленных ловушек, к большому облегчению Максима сам предложил закрыть вход в обнаруженный тайник до его детального обследования особой комиссией, что и было сделано не без труда историком, депутатом и лейтенантом.

На место закрывшегося проема были вертикально поставлены настилы, а бочонки на принесенных шерстяных одеялах торжественно перенесли в левый кабинет замкового дворца. Подождав, пока телевизионщики установили свет и начали съемку, директор и главный хранитель принесенными инструментами аккуратно выбили дно одного из бочонков, и большой кабинет из темно-серого тут же стал ярко-желтым. Золотые дукаты великолепной чеканки сверкали во всей своей магической красе, и казалось, что они были всюду.

Директор, хранитель и пришедший бухгалтер, закончив восторгаться, занялись пересчетом золотых, а Барыло подошел к Максиму и поздравил его с блестяще проведенным поиском, в такое короткое время, точно и без расходов. Ни у кого не было сомнений, что золото в бочонках старинное, но то, кому оно могло принадлежать — Хмельницкому или другим владельцам замка — должна была, конечно, установить научная экспертиза.

Максим поблагодарил депутата и сказал, что поиски архива великого гетмана в западноукраинских замках следует продолжить, надеясь получить у Барыло нужный ему ответ. Помощник председателя тут же произнес, что да, конечно, искать будем и далее, но сначала по распоряжению начальства золото и полный отчет о его находке нужно будет срочно доставить в Киев. На вопрос историка, почему бы не оставить бочонки там, где они были найдены, в экспозиции Збаражского музея, и организовать его совместные выставки с другими экспонатами, например, из Чигиринского музея Богдана Хмельницкого, повсюду, привлекая внимание к героической истории казачества, депутат вполне разумно возразил, что сто пятьдесят килограмм старинного чистого золота стоимостью около десяти миллионов долларов рискованно оставлять в музее небольшого местечка без сильной круглосуточной полицейской охраны, которую надо согласовать с Киевом.

Закончив пересчет золота и опять сложив его в бочонки, днища которых были надежно поставлены на свои вековые места, вся довольная до предела группа искателей сокровищ установила их в корчме, которой больше можно было не волноваться за будущих любопытных посетителей, и стала праздновать успех первого, как выразился Максим, этапа поиска средневекового наследия Гетманщины. Барыло позвонил начальнику в Киев, который по громкой связи поздравил всех присутствующих с удачными поисками и попросил вечерним поездом доставить золото в Киев.

Вечером, точнее, ночью этого наполненного событиями бесконечного дня историк, депутат и два золотых бочонка в сопровождении четырех тернопольских полицейских с автоматами были тихо погружены в бригадирский вагон киевского поезда, который утром в субботу, 13 марта, благополучно прибыл в столицу Украины. Подождав, пока золото перегрузили в бронеавтомобиль и увезли, Максим, удивленный отсутствием телевизионщиков и журналистов, попрощался с помощником-депутатом и поехал в уже хорошо знакомый «Днепр», надеясь на скорое продолжение событий, которые не заставили себя долго ждать.

Через два часа Максиму в гостиницу позвонил председатель Комитета по национальному достоянию Самой Верхней Рады, который предложил встретиться в «Царском селе» на Печерске. Максим знал этот фешенебельный ресторан недалеко от Девичьего Поля и ответил, что будет там в назначенное время, в два часа дня.