Призраки

Дэниел Корбетт жил в одном из сохранившихся в этом районе особняков. Чёрная кованая ограда ограждала небольшой дворик, вымощенный сланцем, и вела к скрытой парадной двери дома в переулке, отгороженном от боковой улицы рощей австралийских сосен. Дверь была выкрашена в ярко-оранжевый цвет, а на ней висел массивный латунный стук.

Если бы дверь находилась рядом с тротуаром, оной бы украли за десять минут. Но Карелла решил, что Корбетт всё равно сильно рискует, оставляя таковой висеть на улице в приглашающем свете. Он поднял тяжёлую латунную болванку и дал ей упасть. Раз, два, ещё раз. Хоуз посмотрел на него.

«Он знает, что мы придём, не так ли…?»

Дверь открылась.

Дэниел Корбетт был молодым и красивым мужчиной с прямыми чёрными волосами и карими глазами, аквилонским (Аквилония, основанный до нашей эры итальянский город — примечание переводчика) носом из «Истории упадка и разрушения Римской империи» (труд британского историка Эдварда Гиббона, изданный в 1776 году — примечание переводчика), ртом из «Острия бритвы» (роман Сомерсета Моэма, описывающий эпоху между двумя мировыми войнами, изданный в 1944 году — примечание переводчика) и челюстью из «Брайтонского леденца» (детективный роман Грэма Грина, опубликованный в 1938 году — примечание переводчика).

Кроме того, на нём был красный пиджак для курения с чёрным бархатным воротником, прямо из «Больших надежд» (тринадцатый роман Чарльза Диккенса, изданный в 1861 году — примечание переводчика). В целом это был литературный человек.

«Мистер Корбетт?», — сказал Карелла.

«Да?»

«Детективы Карелла и Хоуз», — сказал он и показал свой полицейский значок.

«Да, входите, пожалуйста», — сказал Корбетт.

То, что Корбетт обещал во плоти, теперь полностью воплотилось в оболочке. Облицованное деревом фойе открывалось в библиотеку, уставленную книжными полками, которые выдерживали вес продукции целого издательства за последние десять с лишним лет. Книги в обложках всех цветов спектра добавляли праздничную ноту к богатым ореховым панелям.

Книги, переплетённые в роскошную кожу, придавали им особую актуальность. В очаге пылал огонь, в котором плясали жёлтые, красные и голубые языки пламени, несомненно, созданные химической пропиткой. В углу комнаты стояла рождественская ёлка, украшенная изящными немецкими украшениями ручной выдувки и миниатюрными ёлочными гирляндами гонконгского производства. Корбетт подошёл к тому месту, где оставил трубку, горевшую в пепельнице рядом с красным кожаным креслом. Он поднял трубку, сделал затяжку и сказал: «Пожалуйста, садитесь». Карелла огляделся в поисках доктора Ватсона, но не увидел его нигде. Он сел в одно из двух мягких кресел напротив красного кожаного кресла. Ему захотелось позвонить в колокольчик. Ему захотелось снять туфли и надеть бархатные тапочки. Он хотел приготовить рождественского гуся. Он хотел с нетерпением ждать Дня подарков (отмечается во второй день Рождества, также совпадает с христианским фестивалем в День святого Стефана — примечание переводчика), что бы в оной ни дарилось. Хоуз сел в кресло рядом с ним. Корбетт, как и подобает хозяину дома, сидел в красном кожаном кресле и попыхивал трубкой.

«Итак», — сказал он.

«Итак», — сказал Карелла. «Мистер Корбетт, я сразу перейду к делу. В четверг днём, около пяти часов — примерно за два часа до того, как было найдено тело мистера Крейга, — человек по имени Дэниел Корбетт прибыл в Харборвью и объявил о себе…»

«Что?», — сказал Корбетт и чуть не выронил трубку.

«Да, — так он объявил охраннику в вестибюле. Охранник позвонил наверх, и мистер Крейг сказал ему, чтобы Корбетт немедленно поднялся. Корбетт был описан…»

«Дэниел Корбетт?»

«По описанию это был молодой человек с чёрными волосами и карими глазами.»

«Невероятно», — сказал Корбетт.

«М-м-м», — сказал Карелла. «Так где вы были в четверг в пять часов дня?»

«В офисе», — сказал Корбетт.

«„Харлоу Хаус“?»

«„Харлоу Хаус“.»

«Кто-нибудь был с вами?»

«Всего-то весь персонал. У нас была ежегодная рождественская вечеринка.»

«Во сколько началась вечеринка, мистер Корбетт?», — спросил Хоуз.

«В три часа.»

«И когда всё закончилось?»

«Примерно в семь тридцать.»

«Вы были там всё время?»

«Совершенно верно.»

«С кем-то конкретным или со всем персоналом?»

«Я провёл некоторое время с людьми, которые могут поручиться за моё присутствие.»

«Кто эти люди?», — спросил Карелла. «Можете ли вы назвать их имена?»

«Ну… один человек, в частности.»

«Кто именно?»

«Один из наших редакторов книг для несовершеннолетних, женщина по имени Присцилла Ламбет.»