Призраки балета

– И ты веришь, что кто-нибудь может кого-нибудь куда-нибудь не отпустить?! Каждый сам делает свой выбор – всегда! Я не хотела, чтобы он потом всю жизнь меня обвинял, что я испортила его карьеру и так далее. Я, конечно, возражала, говорила, что он мог бы работать здесь, ну и пусть меньше бы зарабатывал, зато были бы вместе, но решение должен был принять он сам. А теперь… дети одни растут, и я… знаешь, у нас с мужем много чего было… воспоминания всякие, я их первое время перебирала, как четки, думала, он поработает год и вернется, и все станет, как было. А потом поняла, что если к этим четкам все время новые бусинки не добавлять, то перебирай сколько хочешь – а ничего не почувствуешь. И надо нитку завязывать и убирать их куда-нибудь подальше… И я сделала то, что сделала, и больше не хочу об этом говорить! Никогда никто третий не виноват, понимаешь? Все само разваливается – или нет… я вообще о другом, ты меня запутал!

Я должна сказать ему, что понимаю, что он все это сделал нарочно. Увидел, что я одна и что со мной можно… ну, и начал, чтобы всех отвлечь от Пелин… и сделал так, чтобы я ушла без зонта и чтобы нас увидела Нина, и привел меня к себе, и отдал этот зонт… есть информация, что зонт был у Пелин в день убийства, а если так… может, он сам ее и убил?

– Лиза, милая, ты сама запуталась! Ну, объясни ты мне, из-за чего ты вдруг так?

А зачем бы он стал отдавать мне зонт, если он и есть убийца? Выбросил бы и все дела. Или он просто видел ее в тот день? Или она была у него? Но он утверждает, что у них ничего не было… но просто прийти-то она могла? Но тогда под каким зонтом она добиралась до дома?

– Ты знаешь, чей зонт мне вчера дал? – буду говорить прямо, я только так и умею, без всех этих хитростей и пируэтов. Фуэте не для меня: упаду, не удержусь.

– Нет, а при чем тут зонт? Я говорил тебе, что его кто-то забыл. Я не знаю даже, откуда он взялся. Или… это женский зонт, и ты ревнуешь? – в его голосе звучало такое нескрываемое облегчение и мальчишеское удовольствие, что Лизе стало смешно.

Господи, какие глупости она себе напридумывала, какие страсти-мордасти! Увидела уголок черного паруса – и, не разобравшись, с обрыва! Счастье, что не разбилась, остановилась-таки на самом краю.

Люди античности, цельные и великие, подчинялись первому порыву, не боясь, что он может стать последним. В их честь называли моря и сохраняли их слова и поступки в мифах и легендах.

У нас все по-другому, и мы умрем в безвестности. Но проживем счастливее, не купившись на обман черных парусов. Мы все-все выясним.

– Это зонт Пелин, и он был у нее в день ее смерти, – без вступлений и увертюр сообщила она и с радостью, за которую ей стало стыдно (какая в такой ситуации радость?!), увидела, как Цветан переменился в лице.

Нет, она не ошиблась, он ни при чем, это какая-то случайность или чей-то злой умысел, мы поговорим и все-все выясним. Зачем с обрыва, я лучше… немного еще постою на краю. А потом отойду потихоньку.

Пусть античные герои и сентиментальные бедные Лизы бросаются в моря и пруды – я, нормальная Лиза, не собираюсь тонуть в их лебедином озере!

– Откуда ты можешь это знать? – с более заметным, чем всегда, акцентом, спросил он. – Пелин… была у меня один раз… это было лето, никакого зонта. Я тогда и понял, что она… ну, она выпила кофе и все. Я тогда…

– Ты вовсе не обязан мне все это рассказывать! – торопливо остановила его Лиза. – Мало ли, у кого что было…

– Да в том-то и дело, что не было! Мне уже надоело это всем повторять, честное слово! – видно было, что Цветан действительно рассердился и едва сдерживается. – Да, она мне нравилась, я был один, и я нормальный мужчина! Пелин… она сама это начала, она почти навязывалась, я… да что я тебе объясняю?! Либо ты мне веришь, либо нет!

– Я верю, верю, – успокаивающе, как Дениске, улыбнулась она, – а если честно, мне все равно! Это же раньше было, до того как мы…

– Сейчас у меня только ты, – он сел на неудобный кухонный табурет и притянул ее к себе, чтобы видеть ее глаза. – Только ты. Я не знаю, что из этого выйдет… к добру это или нет… я тебя просто люблю, ты поняла?

Они опять совсем забыли про зонт.

Про зонт, про убийство, про длинные разговоры и выяснение отношений – про все, что вдруг оказалось неважным и далеким, как отложенная до времени книга: да, интересно и увлекательно, но куда она денется, потом дочитаем!

В какой-то момент стало ясно, что дальше так продолжаться не может, что еще один поцелуй – и… нет, здесь же дети, и вообще! Не здесь и не сейчас – и они оба потянулись к спасительному детективу: займемся расследованием, может, удастся отвлечься, отдышаться и прийти в себя.