Призраки дома на Горького

Все устроились кто как мог, в основном на полу, стульев столько не нашлось. Катя зажгла свечи: во-первых, празднично, во-вторых, красиво, а в-третьих, в темноте и тем более при свечах намного проще задавать «такие» вопросы. А вопросов действительно накопилось. От совсем глупых до изощренных, от наивных до вполне научных. Научные задавала в основном Катя, которая уже много знала и так, и, кстати сказать, не без помощи Бока – он всегда пускал ее на операции, она обожала присутствовать при родах, ну и аборты, конечно, неоднократно видела. И все эти безумно «стыдные» для одноклассниц слова – вагина, мужской половой орган, коитус, оплодотворение, крайняя плоть и всякое подобное – совершенно не вызывали у Кати оторопи или ступора. Она сразу представляла анатомический атлас, где под подробными схемами и рисунками черным по белому было написано: vaginae, pénis, coitus, praepūtium…

Пока шла вступительная лекция по медицине и сексопатологии у Кати в комнате, на кухне тоже время даром не теряли – архитектор Володя Ревзин рассказывал о гигантомании, а точнее, о грандиозных планах по развитию Москвы еще во времена отца всех народов Сталина. Два Владимира – Бок и Ревзин знаниями обладали обширными, чувством юмора отменным, интеллектом исключительным и были в этом даже похожи. Слушать их было одно удовольствие. Даже Принц перестал болтать со Светкой, они положили вилки и принялись слушать.

– В Москве вообще много чего в сталинское время задумывалось, но по каким-то причинам мы это не поимели… – Видно было, что Володе план по реконструкции Москвы близок не был. – Может, и слава богу, хотя, думаю, все бы уже давно попривыкли. Во-первых, намечался огромный Дворец Советов высотой четыреста метров, да еще и со стометровым Лениным вместо шпиля. Можете себе представить этот размерчик, Лидия Яковлевна? – Лидка лукаво посмотрела на Вову и почему-то слегка зарделась. – Во дворце собирались проводить сессии Верховного Совета СССР и всякую другую важную… – Вова замялся, подыскивая правильное слово. – Чепуху. Это был самый вроде как великий проект архитектора Иофана. Был такой, я вам как-то недавно рассказывал. – Вова отхлебнул морсика и зачем-то заел кусочком соленого огурчика. Потом поморщился и снова сделал глоток морса. – Ленин еще хотел крутиться вокруг своей оси, чтоб зорко следить за всеми москвичами и гостями столицы. А построен он должен был быть на месте храма Христа Спасителя. И соседнюю станцию метро уже переименовали во «Дворец Советов». Три года она так и простояла «Дворцом», а потом превратилась в «Кропоткинскую». Но тут началась война – и планы рухнули…

А у молодежи в соседней комнате все было не так безнадежно. Стометровая статуя старенького вождя соперничала по значимости с насущными проблемами сексуального плана и победить никак не смогла бы. У Кати, например, вопрос был простой и вполне обыденный – дает ли прерванный половой акт стопроцентную гарантию, чтобы не забеременеть. Ответ она приблизительно знала, что не дает, но хотела, чтобы Бок это подтвердил и обосновал. Они и раньше много разговаривали на разные медицинские темы, в преддверии, так сказать, Катиного поступления в вуз – надежда у Бока на то, что девочка станет врачом, все еще теплилась. Вот и сейчас Катя, чтоб не ходить вокруг да около, задала подружкам тон, спокойно и не краснея произнеся запретные слова. Всех внимательно оглядела – испуганные, покрывшиеся испариной, девчонки замерли, переваривая слова, впервые произнесенные вслух, и понятный ответ доктора. Было видно, что у каждой уже на подходе и свои вопросы. Они начали потихоньку и очень издалека, но все еще сильно стесняясь – мало того, что перед ними был мужчина, хоть и доктор, так еще и подружки сопели рядом от смущения! Каждая несла какую-то свою прекрасную чушь, спрашивала о самом тайном и интимном, но так или иначе все девчоночьи вопросы сводились к одному – как вести себя при первой настоящей встрече с мужчиной, как лучше предохраняться, надо ли подождать еще или уже пора расставаться с девственностью, и самое важное, о чем необходимо было узнать у известного гинеколога с учеными степенями и регалиями, – нужно ли выключать свет, когда «это» должно произойти. Катя постаралась не прыснуть от смеха, но сдержалась – всякое такое наивное и полудетское исходило от круглой отличницы, получившей единственной среди всех ярко-красный аттестат, но при этом сильно задержавшейся в своем пубертате, рыхлой и незрелой девицы. Она не собиралась в обозримом будущем расставаться с девственностью, мечтая посвятить всю жизнь чистой науке, а это так, по привычке спросила, для проформы, поскольку, если есть учитель, пусть даже и гинеколог, должны быть и вопросы, она привыкла спрашивать и записывать ответы. Но Бок ее предупредил. «В любом случае, май дарлинг, – сказал он со знанием дела и отхлебнув водки, чтобы не рассмеяться, – будь готова к тому, что, когда душа борется с телом, тело все равно побеждает!»