Призраки дома на Горького

В общем, Катя знала наверняка, что почти все подружки были девственницами. Кроме, конечно же, Ирки Королевой. Но вопрос, который задала профессору Ирка, Катю откровенно потряс:

– Владимир Михайлович, а бывает, ну… это… что и родственников связывают какие-то отношения? Я имею в виду… – Тут Ирка замялась и, видимо, жутко покраснела, было темно, лица освещались только мерцающими свечами, но Катя все равно почувствовала жар, пошедший от подружки, словно рядом открыли пышущую духовку. Ей, конечно, было безумно стыдно задавать такие вопросы, но у кого еще можно было спросить? Она еще мгновение помолчала, потом почти прошептала: – Я имею в виду половые…

Девчонки вскинулись, словно качнуло автобус, в котором они ехали все вместе, дернулись, выпучив глаза, и потянулись за единственной бутылкой с остатками «Черри херинга», стоящей на полу. И правда, такой стыд надо было срочно запить.

Бок внимательно посмотрел в потолок, покрутил головой, словно решив срочно размять шею, и попытался сделать вид, будто подобные вопросы от советской семнадцатилетней девушки он слышит чуть ли не каждый день. На самом деле это случалось довольно редко за его многолетнюю практику – со взрослыми всякое бывало, и не то спрашивали, но чтоб услышать такое от девочки… Поэтому и ответ должен быть найден самый тактичный и психологически верный. Со школьницами по своей профессии он работал много, от венерических заболеваний лечил, аборты восьмиклассницам по медицинским показаниям делал, у пятнадцатилетних роды принимал, да, было, но чтоб интересоваться инцестом… И проблема состояла в том, что если этот вопрос задан, причем прилюдно, через силу, то для этого должны быть очень веские основания, отговоркой не отделаться. Тем более дело хоть и не подсудное в СССР, но чрезвычайно осуждаемое и психологически травмоопасное.

– Катюнь, водички принеси, пожалуйста, или морсика, если остался, мне запить нечем, – доктор Бок хоть как-то попытался разрядить возникшее напряжение.

Девчонки натужно молчали. Катя встала, вышла, закрыв дверь, и пламя свечей шарахнулось от резкого движения.

Встреча с профессором Боком и первой в жизни бутылкой горячительного. Но это так, для храбрости

На кухне было поспокойнее, ничего такого ужасного не обсуждалось, гости с интересом слушали архитектурные ревзинские зарисовки, запивая их джином с фантой.

– Был еще знаменитый проект архитектора Фомина – Наркомтяжпром – название, конечно, едрена-матрена, ничего в простоте, – ради которого вообще предполагалось снести ГУМ и вдвое увеличить Красную площадь. Но Орджоникидзе вовремя умер, опять же, извините, к счастью. Наркомтяжпром сразу расформировали, и необходимость в таком милом проекте и разрушении Красной площади отпала сама собой. – Вова взмахнул рюмкой и смачно выпил, продолжая интересную историю. – В-третьих, хотели построить Большой академический кинотеатр. Ведь из всех искусств для нас важнейшим является – что? Правильно – кино! – Вова поднял палец вверх, сделал торжественно лицо, и даже Принц не успел дать ответ. – Если говорить архитектурным языком, то это здание должно было стать противовесом Большому театру и встать прямо напротив него, вместо памятника Карлу Марксу. А если человеческим, то эта идея – полный абсурд. Ну только представьте себе, что за «большое академическое кино» там бы показывали, что именно имелось в виду? Комедии? Фильмы про шпионов? Мультфильмы? И вообще, есть ли у нас это так называемое большое академическое кино? Потом, что еще… А! Вот! Центральный дом аэрофлота на площади Белорусского вокзала. Выходишь из вокзала и сразу попадаешь в аэрофлот, можно лететь. Ну и стадион имени Сталина, который, как и все у нас, обещал быть самым грандиозным спортивным сооружением в мире. Гигантомания во всем…

Катя немного даже заслушалась, среди взрослых ей тоже хотелось побыть, тем более что Вовины рассказы она просто обожала, но в комнате морсика ждал пересохший от неловкости Бок. Катя тихонечко вошла, но никто особо и не среагировал, лишь Бок на нее посмотрел с благодарностью, продолжая чего-то объяснять Ирке.

– …Поэтому должен сказать тебе, Ириш, что всякое в жизни бывает… Существует масса отклонений, когда человек ищет сексуальной разрядки в не совсем традиционных способах удовлетворения. Да, случается и такое, что тут скрывать, наша советская психиатрия рассматривает это как половую распущенность и все-таки отклонение от нормы. Ведь не случайно в переводе с латыни это слово – «инцест» – означает «преступный» и «греховный».

– Значит, распущенность… – Ирка кивнула сама себе, мысленно с чем-то соглашаясь.